Труд не только для себя…

Яков Есипович — реформатор, юрист, сенатор

«…душу имея честну»

А.Ф.Кони

Реформы, проводившиеся в России в 1860—1870-е гг., ещё недавно в силу известных причин в исторической литературе трактовались весьма сдержанно, и лишь теперь, по мере развития нашего общества, со всей очевидностью становится ясно, сколь актуальными и необходимыми для страны они оказались. Среди них нельзя выделить более или менее важные: все реформы были первостепенны.

Одно из центральных мест в их череде занимает судебная реформа 1864 г., т.к. создание цивилизованного государства (а именно к этому стремилось большинство преобразователей тех лет) было невозможно без реального обеспечения прав и неприкосновенности личности.

Суть судебной реформы заключалась в радикальном изменении процессуального законодательства и связанного с ним судопроизводства на основе обобщения и использования прогрессивного европейского опыта. В её осуществлении, которое было делом отнюдь не лёгким, принимала участие целая группа талантливых российских юристов — С.И.Зарудный, Н.И.Стояновский, Д.А.Ровинский, К.П.Победоносцев, Н.А.Буцковский и ряд других, быть может, менее известных деятелей, чьи имена теперь знакомы, увы, лишь узкому кругу специалистов. К числу последних принадлежал видный отечественный юрист Яков Григорьевич Есипович.

Так получилось, что в некоторых дореволюционных справочниках достаточно вольно обошлись с датами жизни этого неординарного и заслуженного человека (в аналогичной советской литературе имя Я.Г.Есиповича не упоминалось вовсе). Например, в фундаментальной «Истории Правительствующего сената» неверно указан год рождения Якова Григорьевича (1819-й), в действительности же он был на три года моложе. К тому же Есиповичу выпала малоприятная судьба считаться похороненным ещё при жизни, поскольку все четыре издания Большой энциклопедии (последнее осуществлено в 1905 г.) безапелляционно сообщали, что он уже давно отошёл в мир иной. Причём приводилась точная дата этого события, которое, по мнению авторов справочника, пришлось на 1899 г.¹

В то время редактируемая С.Н.Южаковым Большая энциклопедия была не менее популярна, чем известный Энциклопедический словарь Брокгауза—Ефрона, однако сам Я.Г.Есипович, по-видимому, ничего не сделал, чтобы исправить непонятно как вкравшуюся ошибку. Наверное, лишь посмеялся... Мы же, отдавая ему дань нашего уважения, попытаемся восстановить основные вехи его жизненного пути.

Одним из первых известных представителей рода Есиповичей, внесённых в шестую часть «Списка дворянских родов» Смоленской губернии, был Степан Матвеевич Есипович. В 1700 г. ему по «Указу Великого Государя» (Петра I. — Авт.) в Рославльском уезде были отказаны деревни Перенка и Остапковская Слобода. Праправнуком С.М.Есиповича и являлся Я.Г.Есипович, родившийся 22 октября (3 ноября) 1822 г. в семье отставного поручика Григория Григорьевича Есиповича (род. около 1779 г., вышел в отставку в 1802 г.). Вероятно, детство Якова Григорьевича, так же как его сестер и братьев: старшего Егора (род. в 1814 г.) и младшего Андрея (род. в 1834 г.) — прошло в рославльском имении отца, по-видимому, включавшего село Астапковичи, сельцо Покровское и деревню Староселье².

О близких родственниках Якова Григорьевича практически нет никаких сведений. Известно лишь, что Андрей, окончив в 1855 г. военное инженерное училище, воодушевлённый беспримерным мужеством защитников Севастополя, вместе с несколькими товарищами отправился в осаждённый город. Там он был направлен на строительство Камчатского редута, где вскоре по приказу Э.И.Тотлебена³ стал распорядителем работ. Прослужив шесть недель на этом передовом укреплении Севастополя, был тяжело ранен и через сутки скончался. Ему было всего 20 лет. Яков Григорьевич, провожавший брата из Петербурга в Севастополь и потом в течение всей жизни переживавший его гибель, особенно сожалел, что Андрей не заехал в родовое имение повидаться с матерью и сестрами, от которого он проезжал «в ста или полутораста верстах»⁴.

Сам же Яков Григорьевич, став крупным государственным деятелем в правление императоров Александра II, Александра III и Николая II, не порывал связей с родным краем и регулярно во время отпусков и «вакаций» наведывался в рославльское имение. Впоследствии в своих воспоминаниях он писал: «…Я тогда ездил в деревню на Москву, до Москвы по железной дороге, а от Москвы 360 или 370 вёрст по Московско-Варшавскому шоссе до самой усадьбы, сельца Покровского Смоленской губернии в Рославльском уезде. Этот путь, до проведения железной дороги от Динабурга на Витебск, Смоленск и Рославль, был для нас самый ближайший и для меня самый приятнейший».

Кстати говоря, бывая во время своих приездов из Петербурга в Рославле, Я.Г.Есипович с иронией, напоминающей литературный стиль М.Е.Салтыкова-Щедрина, сумел несколькими штрихами изобразить жизнь в скромном уездном городке. Однажды это было связано с поисками врача для его внезапно заболевшей супруги: «…один и единственный в то время (1860-е гг. — Авт.) порядочный доктор С. уехал из Рославля в Смоленск, другой был знаменит тем, что всякую болезнь обращал в серьёзную, а всякую серьёзную в смерть, третий сам нуждался в исцелении от пьянства. Таким образом, живя на шоссе, в 8 верстах от города, в котором было три доктора, бедная моя жена должна была остаться без медицинской помощи»⁵.

Но вернёмся к юности Я.Г.Есиповича. Первоначальное образование он получил в 1-й Московской гимназии (она же — Московская губернская гимназия), уровень преподавания в которой позволил её лучшим выпускникам (в том числе и Есиповичу) по специальному ходатайству быть принятыми без вступительных экзаменов в Московский университет. Там в период с сентября 1839-го по июнь 1843 г. Есипович учился на юридическом факультете⁶.

Атмосферу и настроения студентов Московского университета конца 1830-х — начала 1840-х гг. описал учившийся практически одновременно с Яковом Григорьевичем поэт Я.П.Полонский⁷: «… В моё время в университете не было ни сходок, ни землячеств, ни каких бы то ни было тайных обществ или союзов; всё это, в наше время, было немыслимо, несмотря на то, что полиция не имела права ни входить в университет, ни арестовывать студента. И всё это нисколько не доказывает, что в то время Московский университет был чужд всякого умственного брожения, всякого идеала. Напротив, мы все были идеалистами, т.е. мечтали об освобождении крестьян; крепостное право отживало свой век… В моё время во время лекций я слышал только скрип перьев и ни малейшего шума. Некоторые из лекций, особенно лекции Петра Григорьевича Редкина⁸, который читал нам энциклопедию права, до такой степени возбуждали нас, что, несмотря на запрещение, молодёжь рукоплескала профессору, когда он заканчивал свою лекцию»⁹.

Панорама Рославля. XIX в.

Пора учёбы, способствовавшая формированию взглядов Якова Григорьевича, оставила неизгладимый отпечаток в его душе. С тех пор он навсегда полюбил и университет, и город, где прошли его студенческие годы. Спустя много лет он вспоминал: «…для меня пробыть сутки в Москве, взглянуть на университет, проехать по московским площадям, побывать в соборах и постоять перед панорамою Замоскворечья было наслаждением»¹⁰.

Учёба легко давалась будущему юристу, а с годами всё отчётливей выявлялась его склонность к научной деятельности. В июне 1843 г. он окончил университетский курс со степенью кандидата законоведения и с золотой медалью, присуждённой ему годом ранее за диссертацию «Уголовное право по Уложению царя Алексея Михайловича». В дальнейшем он с успехом продолжил изучение этого юридического памятника, надолго вошедшего в сферу его научных привязанностей¹¹.

В 1855 г. в журнале «Библиотека для чтения» Есипович опубликовал статью, в которой воспроизвёл точную картину судоустройства на Руси по Соборному Уложению 1649 г. и доказал, что суд в русском государстве, исходя из норм Уложения, был коллегиальным. Свои взгляды ему пришлось отстаивать в полемике с признанными авторитетами в юриспруденции — К.Д.Кавелиным и В.А.Линовским. В 1859 г. в «Журнале Министерства Юстиции» появилась другая обширная статья Есиповича «Литературная разработка и общая характеристика Уложения 1649 г.». В ней была дана самостоятельная подробная оценка этого документа, подвергнуты тщательному анализу взгляды его составителей «на улики и доказательства и способы их добывания».

По мнению Есиповича, Уложение не было чем-то цельным и последовательным, а являло собой переходный тип законодательства, до конца не завершённого — «сочинение с обещанием продолжения».

Воздавая должное этому историческому памятнику русской юриспруденции, Яков Григорьевич отмечал: «По Уложению 1649 года мы можем изучать душу наших предков и воссоздать для себя их внутреннюю жизнь; оно передает беспристрастное и верное свидетельство о том, каковы мы были до влияния на нас европейской цивилизации; его свидетельства нельзя ни заподозрить, ни отвести»¹². Так Есипович закончил своё юридическое исследование, которое начал, ещё будучи студентом.

Талант и редкое трудолюбие позволили Якову Григорьевичу счастливо сочетать научную деятельность со служебной. В 1843 г. 21-летний выпускник университета поступил в департамент Министерства юстиции, где был определён столоначальником.

В период с 1846 по 1849 г. он занимал должность члена Таврической гражданской палаты по межевому отделению. Там он сумел разобраться с массой запутанных дел, лежавших до того без движения. Эта работа обогатила его практическим опытом, а проявленное при её выполнении усердие не осталось незамеченным.

В 1850 г. Есипович был назначен обер-секретарём межевого департамента Сената и переехал в Петербург. Приняв участие в деятельности «особо учреждённых комитетов», рассматривавших проекты «по генеральному межеванию западных губерний и всех вообще межевых законов империи», Яков Григорьевич в 1859 г. был перемещён на должность «обер-секретаря общего собрания первых трёх департаментов и департамента герольдии Правительствующего сената, а затем в том же году назначен помощником статс-секретаря государственного Совета». Находясь на этом посту, Есипович участвовал в подготовке крестьянской реформы 1861 г.¹³

С 1862 г. служебная деятельность Есиповича приобрела государственное значение. После того, как во властных кругах были обсуждены «Основные положения преобразования судебной части в России» (т.е. программа судебной реформы), государственный секретарь В.П.Бутков¹⁴ 27 сентября 1862 г. получил санкцию Александра II на дальнейшее продолжение законодательных работ. Требовалось срочно разработать судебные уставы, проекты которых надлежало подготовить к 15 января 1863 г. для последующего их рассмотрения и обсуждения в соответствующих инстанциях. Спешка диктовалась неотложной потребностью в судебных преобразованиях. «Высочайше учреждённую при Государственной канцелярии комиссию», занимавшуюся разработкой судебных уставов, сформировал и возглавил Бутков. В неё вошли «лучшие силы почти из всех ведомств, преимущественно судебного, и со всех концов России».

Императорский Московский университет Фото последней четверти XIX в.

Комиссия состояла из трёх отделений, в двух из которых оказались востребованы опыт, талант и эрудиция Я.Г.Есиповича. В первом отделении, занимавшемся составлением проекта судоустройства и возглавляемом А.М.Плавским, коллегами Якова Григорьевича стали барон Е.Е.Врангель, П.Н.Даневский, А.Д.Желтухин, В.М.Крейтер, Д.А.Ровинский и Н.Г.Принтц. Во втором отделении (Уголовного судопроизводства), председателем которого был Н.А.Буцковский, Есипович в качестве члена-редактора сотрудничал с Б.И.Утиным, П.А.Зубовым, М.Е.Ковалевским, Е.И.Бреверном, А.С.Любимовым, М.И.Зарудным и другими видными юристами.

А.Ф.Кони в своей книге «Отцы и дети судебной реформы» в очерке, посвящённом Я.Г.Есиповичу, писал: «…Объяснительная записка к уставу уголовного судопроизводства 1864 года содержит в себе ряд мнений Есиповича по важнейшим вопросам нашего уголовного процесса. Хотя он и оставался довольно часто в меньшинстве, но взгляды этого меньшинства были, однако, затем оправданы самою жизнью. Так, между прочим, он стоял за ограничение подсудности военным судам исключительно кругом лиц, находящихся на действительной военной службе; …он настаивал также на допущении защиты при предварительном следствии (устраняя лишь поверенных, злоупотреблявших своим положением. — Авт.)». Отстаивал он и мнение о вручении кассационных функций исключительно Сенату, выступая против разделения этих функций между Сенатом и судебными палатами¹⁵.

В том же 1862 г. Есипович был назначен управляющим делами Комитета, «высочайше учреждённого для начертания предположений о преобразовании межевой части в империи»,а с 1865 г. он становится статс-секретарём Департамента гражданских и духовных дел Государственного Совета¹⁶. В юридических кругах за ним упрочилась репутация глубоко порядочного человека и специалиста высочайшего уровня. Именно этими качествами было обусловлено его назначение летом 1866 г. секретарём Верховного уголовного суда по делу Д.В.Каракозова¹⁷, происшедшее по ходатайству председателя суда князя П.П.Гагарина¹⁸.

В том году свой отпуск Есипович по обыкновению проводил в Смоленской губернии, в Покровском. Вспоминая впоследствии о той поре своей жизни, Яков Григорьевич писал: «Лето 1866 года до второй половины июня было дождливое, но со второй половины этого месяца начались прекрасные дни. …30-го июля я ездил ввечеру куда-то верхом, в другое имение Староселье, или на мельницу, не помню…»¹⁹.Усадебнуюидиллиюпрервала полученная в Рославле и незамедлительно переданная адресату правительственная телеграмма.

Есипович, отозванный из отпуска, по возвращении в Петербург сразу включился в работу. Необычайная трудность этого длившегося с 10 августа по 1 октября процесса, по которому проходило свыше тридцати человек, заключалась в том, что законодательство того времени за любое злоумышление против особы императора (словом или делом) предусматривало смертную казнь. От членов суда требовалось недюжинное хладнокровие, чтобы неукоснительно соблюсти букву закона и не сбиться в обстановке общественного возбуждения на вынесение большого числа смертных приговоров, как того требовало общественное мнение. Хотя формально обязанности Есиповича заключались в фиксации происходившего на процессе, именно его неофициальные переговоры, проведённые по просьбе князя Гагарина с членами суда (в том числе и с чуждым всякого либерализма сенатором М.М.Карниолиным-Пинским²⁰), во многом способствовали вынесению окончательного вердикта, который, вопреки мнению многих весьма влиятельных лиц, сохранил жизнь почти всем обвиняемым (Каракозов был не в счёт; его ничто не могло спасти).

После процесса именно Якову Григорьевичу как секретарю суда пришлось, поднявшись на эшафот в день казни, происходившей 3 сентября 1866 г. в Петербурге на Смоленском поле, зачитать Д.В.Каракозову смертный приговор. А ведь сам Есипович был убеждённым и принципиальным противником применения смертной казни, и его позиция по этому вопросу, как и по некоторым другим, выглядит сейчас, спустя почти 140 лет, как нельзя более актуальной.

В 1877 г. Есипович был назначен сенатором и в течение шести последующих лет являлся присутствующим в Гражданском кассационном департаменте²¹. «…Он (Есипович. — Авт.) твёрдо и неуклонно проводил толкование закона по буквальному его смыслу и точному разуму, но вместе с тем высказывал, что истинный разум закона не может и не должен противоречить здравому смыслу»²².

С 1884 г. Есипович становится первоприсутствующим во 2-м департаменте Сената, вновь образованном «для заведывания всеми крестьянскими делами» Российской Империи. С делами крестьян, находившимися в ведении этого департамента, Яков Григорьевич освоился очень скоро, т.к. этому способствовали его прежняя деятельность и знание условий крестьянской жизни. За 10-летнее пребывание Есиповича во 2-м департаменте было рассмотрено около 80 тыс. крестьянских дел, каждое из которых затрагивало самые насущные вопросы и непременно проходило через руки первоприсутствующего²³.

Твёрдость убеждений и прямота характера в сочетании с компетентностью и трудолюбием, а также неизменная доброжелательность Есиповича вызывали уважение у руководства и подчинённых. Это особенно ярко проявилось в декабре 1893 г., когда отмечалось 50-летие его деятельности.

В день юбилея — 14 декабря — Якова Григорьевича поздравили 1-й и 2-й департаменты Сената (в полном составе), а также многие высокопоставленные лица, в том числе министр юстиции Н.А.Манассеин, его товарищ И.Л.Горемыкин, товарищ министра внутренних дел В.К. фон Плеве, товарищ министра народного просвещения князь М.С.Волконский. Обер-прокурор Святейшего Синода К.П.Победоносцев прислал Есиповичу приветственное письмо, в котором вспоминал о совместной с ним деятельности. В связи с юбилеем Яков Григорьевич был произведён в действительные тайные советники (этот чин соответствовал 2-му классу Табели о рангах)²⁴. В те дни крупнейшие российские издания («Гражданин», «Новости дня», «Новое время», «Правительственный вестник», «Петербургский листок», «Сын Отечества», «Journal de S.-Petersbourg» и др.) вышли со статьями, посвящёнными Есиповичу.

Через десять лет он, являвшийся к тому времени кавалером почти всех российских орденов, ещё раз удостоился высочайшего внимания. В 1903 г. в связи с 60-летием службы «за свои заслуги и труды» Есипович был награждён последней недостающей у него и самой высокой наградой дореволюционной России — орденом Святого апостола Андрея Первозванного²⁵.

Будучи человеком широкого кругозора, Есипович не замыкался лишь на юриспруденции. Его перу принадлежат статьи по истории, экономике, политике, общественным вопросам: «Англичане в Индии», «Княгиня Наталья Борисовна Долгорукова» (данный очерк написан в связи с вышедшей в 1857 г. в Лондоне книгой «The life and times of Nathalia Borissovna, Princess Dolgorookov» by James Arthur Heard)²⁶, «Последние годы Китайской империи»²⁷ и некоторые другие работы, публиковавшиеся в «Отечественных записках», «Журнале Министерства Юстиции» и «Сыне Отечества» (в последнем Яков Григорьевич печатался под псевдонимом «Андрей Голосов»). Исключительный интерес представляют и уже цитировавшиеся нами его «Записки сенатора», опубликованные в 1909 г. в «Русской старине»²⁸.

На склоне лет он написал книгу с символическим названием «Итог жизни». Это был популярный биологический очерк, один лишь перечень глав которого показывает, сколь разные вопросы волновали автора, заставляя следить за новыми теориями и открытиями в естественных науках и особенно в биологии. Рассматривая дарвинизм и составленную Э.Геккелем²⁹ генеалогию предков, Есипович приводит ряд доводов «против прямого происхождения человека от обезьяны». Не отрицая значения знаменитой «борьбы за существование», он обращает внимание на двойственность духовной и физической природы человека и приходит к выводу, что эта борьба у человека должна проявиться в поединке с самим собой, т.е. со своими низменными инстинктами.

Дмитрий Каракозов. Полицейское фото

Основным лейтмотивом книги является вера в будущее человека при условии честного и добросовестного труда, а также «развития альтруистических свойств человеческой природы». В то же время Есипович не питает иллюзий, наблюдая современную ему эпоху, «полную всевозможных неправд, хищений и насилий — частных, общественных и международных, — под влиянием беспощадного и бессмысленного эгоизма…».

Оставаясь, тем не менее, оптимистом, Яков Григорьевич приводит в качестве примера великого гуманиста Ульриха фон Гуттена, хотя и умершего в бедности, но не утратившего ни надежды на счастье, ни веры в светлое будущее людей. К этому же автор книги призывает своих читателей. Он пишет: «Залог счастья и человеческого достоинства <…> — в труде не только для себя, но и для других!» — подчёркивая, что «счастье человека в его собственных руках»³⁰.

Долгая и многотрудная жизнь Я.Г.Есиповича оборвалась в 8 часов утра 8 (21) февраля 1906 г. в Петербурге. Сенатор «тихо скончался» «после продолжительной, но тяжкой болезни» («от паралича сердца»)³¹. В дни прощания с покойным квартиру Есиповичей в доме № 30 на Моховой посетили министр юстиции М.Г.Акимов, члены Государственного Совета князь А.Д.Оболенский, А.С.Стишинский, И.Л.Горемыкин, сенаторы А.Ф.Кони, Н.Н.Шрейбер, Н.А.Хвостов, В.Р.Завадский и целый ряд других государственных деятелей. Семья (жена Юлия Михайловна, а также сыновья, дочери и внуки) предполагала похоронить его в родовом имении — селе Астапковичи. Однако, когда тело перевезли в Рославль, там было принято иное решение: после церемонии отпевания в Соборной церкви (разрушена в конце 1930-х гг.) Есиповича похоронили на городском Вознесенском кладбище (вероятно, так было выражено почтительное уважение к чрезвычайно высокому, ни с чем не сравнимому рангу покойного)³². Это старинное кладбище существует и поныне, однако могилы сенатора и кавалера ордена Святого апостола Андрея Первозванного там не найти — она не сохранилась. По словам рославльских старожилов, в 1930-е гг. почти все кладбищенские памятники были использованы при строительстве плотины местной электростанции. Возможно, подобная участь постигла и надгробие с могилы Есиповича.

А.Ф.Кони в своей речи «Памяти Я.Г.Есиповича», произнесённой в 1-м общем собрании Сената 8 (21) сентября 1906 г., отметил: «Он прожил, душу имея честну, старость же светлу…»33. Трудно придумать более ёмкую и точную эпитафию.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: История Правительствующего сената за 200 лет. 1711—1911. Т. 5. СПб., 1911. С. 125; Большая энциклопедия. Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания / Под ред. С.Н.Южакова / 4-е изд. Т. 9. СПб, [1905]. С. 217.

² Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф. 160. Оп. 1. Д. 160. Л. 115, 115 об.;
См. также: Река времен. Кн. 4 (Русский провинциальный некрополь). М., 1995. С. 129.

³ Тотлебен Эдуард Иванович (1818—1884), граф (1879), инженер-генерал (1869). Руководил инженерными работами при обороне Севастополя 1854—1855.

⁴ Есипович Я.Г. Итог жизни. Популярный биологический очерк. СПб., 1897. С. 1—5.

⁵ Он же. Записки сенатора // Русская старина. 1909. Т. 137 (январь). С. 129, 130.

⁶ Центральный исторический архив Москвы (ЦИАМ). Ф. 418. Оп. 8. Д. 101. Л. 1; Оп. 12. Д. 166.
Л. 104.

⁷ Полонский Яков Петрович (1819—1898), поэт, член кружка М.В.Буташевича-Петрашевского.

⁸ Редкин Пётр Григорьевич (1808—1891), в 1835—1848 гг. профессор юридического факультета Московского университета.

⁹ Полонский Я.П. Мои студенческие воспоминания // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 245, 246.

¹⁰ Есипович Я.Г. Записки сенатора // Русская старина. 1909. Т. 137 (январь). С. 129.

¹¹ Ш-рский М. Яков Григорьевич Есипович // Всемирная иллюстрация. 1894. Т. 51. № 1306.
С. 91.

¹² Кони А.Ф. Яков Григорьевич Есипович (1822—1906) // Отцы и дети судебной реформы. М., 1914. С. 271, 272.

¹³ Яков Григорьевич Есипович // Гражданин. 1893. 10 декабря (№ 340).

¹⁴ Бутков Владимир Петрович (ок. 1814—1881), государственный деятель. В 1853—1865 гг. — государственный секретарь. Участник подготовки крестьянской реформы 1861 г., содействовал проведению судебной реформы 1864 г.

¹⁵ Кони А.Ф. Указ. соч. С. 275.

¹⁶ Яков Григорьевич Есипович // Гражданин. 1893. 10 декабря (№ 340).

¹⁷ Каракозов Дмитрий Владимирович (1840—1866), революционер, ишутинец. 4 апреля 1866 г. совершил неудавшееся покушение на императора Александра II. Повешен.

¹⁸ Гагарин Павел Павлович (1789—1872), князь, государственный деятель. Участник подготовки крестьянской реформы 1861 г. В 1864—1872 гг. председатель Комитета министров, в 1864—1865 гг. одновременно председатель Государственного совета.

¹⁹ Есипович Я.Г. Записки сенатора // Русская старина. 1909. Т. 137 (январь). С. 129, 130.

²⁰ Карниолин-Пинский Матвей Михайлович (1794—1866), юрист, сенатор.

²¹ Я.Г.Есипович // Новое время. 1893. 14 декабря (№ 6393).

²² История Правительствующего сената за 200 лет. 1711—1911. Т. 4. СПб., 1911. С. 290, 291.

²³ Я.Г.Есипович // Новое время. 1893. 14 декабря (№ 6393).

²⁴ Некролог // Новое время. 1906. 11 (24) февраля (№ 10745).

²⁵ См.: Отечественные записки. 1858. Т. 116. Кн. 1 (январь). С. 275—300; Долгорукова Наталья Борисовна (1714—1771), княгиня, дочь фельдмаршала графа Б.П.Шереметева, супруга князя И.А.Долгорукова.

²⁶ См.: Отечественные записки. 1858. Т. 117. Кн. 3 (март). С. 187—220.

²⁷ См.: Русская старина. 1909. Т. 137. № 1. С. 123—144, № 2. С. 259—278, № 3. С. 555—564;
Т. 138. № 4. С. 146—160, № 5 С. 301—310, № 6. С. 493—501; Т. 139. № 7. С. 35—43, № 8.
С. 215—228, № 9. С. 397—409; Т. 140. № 10. С. 63—78, № 11. С. 287—296. То же. Отдельный оттиск. СПб, 1909.

²⁸ Геккель Эрнст (1834—1919), немецкий биолог-эволюционист.

²⁹ Цит. по: Кони А.Ф. Памяти Я.Г.Есиповича (Речь на I Общем Собрании Правительствующего Сената 8 сентября 1906 г.) // На жизненном пути. Т. 2. СПб, 1912. С. 433—437; фон Гуттен Ульрих (1488—1523), немецкий писатель, гуманист.

³⁰ Новое время. 1906. 9 (22) февраля (№ 10743); Скорбный листок // Петербургская газета. 1906. 10 февраля (№ 40). С. 5; ГАСО. Ф. 48. Оп. 4. Д. 788 (церковь № 1, 1906 год).

³¹ ГАСО. Ф. 48. Оп. 4. Д. 788 (церковь № 1, 1906 год); Река времён. Кн. 4 (Русский провинциальный некрополь). М., 1995. С. 129.

³² Кони А.Ф. Памяти Я.Г.Есиповича. С. 439.

Михаил ИВАНОВ,
кандидат исторических наук,
доцент филиала МГИУ
 г. Рославль