Андре РОПЕР,
историк, профессор Шербурского университета (Франция)
Орден Розового Креста

 

Орден Розового Креста

В нашумевшем романе американского писателя Дэна Брауна «Код да Винчи» рассказывается история в духе Рокамболя (героя бульварных уголовных романов французского писателя XIX в. Понсона дю Террайля. — Ред.): Иисус Христос был женат на Марии Магдалине, а династия французских королей Меровингов — их прямые потомки; на протяжении двух тысячелетий Католическая церковь всеми средствами содействовала сокрытию этих фактов, не останавливаясь ни перед чем, чтобы помешать тайному обществу «Приорат Сиона» обнародовать великую историческую тайну!

Серьёзные историки быстро откликнулись и доказали, что мы имеем дело с «романом-фельетоном», что этот сюжет возвращает нас к гностическим измышлениям IV в., что Меровинги были потомками германских вождей, которых великие завоевания V в. сделали королями франков.

Это не мешает многим людям, особенно за океаном, откуда к нам явились названный роман и его автор, принимать «Код да Винчи» за отображение скрытой реальности: продолжаются попытки исследовать церковь Сен-Сюльпис в Париже, где якобы находятся доказательства «логических построений» Дэна Брауна. Сказанное подтверждает, что роман-мистификация начал своё собственное существование, независимое от автора, и, в конечном счёте, приобрёл очертания правдоподобия. К сожалению, это не единственный случай, у него имеются исторические предшественники. Поэтому мы расскажем об одном из самых примечательных сюжетов-мистификаций ХVII в. (тем более, что именно на него опирается Дэн Браун в своём повествовании). Речь пойдёт об истории Ордена Розового Креста.

Статья представляет собой текст доклада А.Ропера на конференции,
прошедшей в начале 2007 г. в Шербуре.

Неумирающая мистификация XVII века
и современное шарлатанство «Кода да Винчи»

В 1614 г. в Центральной Германии, в Касселе, столице ландграфства Гессен, появился анонимный памфлет с загадочным названием: «Всеобщее и коренное преобразование мира по замыслу Fama fraternitatis образцового Ордена Розового Креста, который обращается ко всем учёным и главам Европы».

Наиболее интересную часть этого произведения, в целом бессвязного, составляет «Fama fraternitatis» (лат. «Слава Братства». — Ред.) — настоящая книга внутри книги. О чём говорится в этой «Fama»? В ней даётся краткое описание жизни некоего Кристиана Розенкрейда, немецкого дворянина, родившегося в 1378 г. Этот персонаж, изучив латинский, греческий, древнееврейский языки и магию, отправился в Святую Землю. Он посетил Ливан, Сирию, учился у мудрецов Дамаска, а затем прибыл в Марокко и в Фесе был посвящён в тайны философского камня и жизненного эликсира. Проведя пять лет в уединении, он основал братство мудрецов и скончался в 1484 г. в возрасте 106 лет. 120 лет спустя, в 1604 г., его могила была обнаружена и надпись на гробнице позволила познакомиться с правилами жизни Ордена. Рассказ написан в поэтическом стиле и напоминает порой мистические сочинения конца Средневековья. Заметим, что заканчивается рассказ призывом всех европейских учёных присоединиться к Ордену Розового Креста. В следующем 1615 г. во Франкфурте была переиздана только «Fama», сопровождаемая на сей раз Confessio fraternitatis (Исповедью Братства), которая оповещала о неотвратимом конце света, предсказанном небесными знаками (речь идёт, безусловно, о кометах, наблюдавшихся в 1604 и 1607 гг., а также о сверхновой звезде, которую открыл Иоганн Кеплер в 1606 г.).

Эти тексты вышли в свет анонимно, однако в декабре 1614 г. лютеранский священник из Тюбингена Иоганн Валентин Андрее дал понять, что является их автором. В 1616 г. он публикует в Страсбурге уже под своим именем сочинение «Химическая свадьба Кристиана Розенкрейца. Год 1459-й». Перед нами типичный образец философско-алхимического сочинения, в котором изложена процедура посвящения в алхимики.

Кто же такой этот Иоганн Валентин Андрее? Он родился 17 августа 1586 г. в Герренберге, в семье известных теологов-протестантов (его дед Яков Андрее был одним из влиятельных лютеранских богословов ХVI в.), воспитывался, выражаясь сегодняшним языком, в интеллектуальной среде. Он учился в престижном университете Тюбингена, однако больше интересовался девушками и попойками, чем учёбой.

Несмотря на это, он был замечен математиком и астрологом Михаилом Местлиным, учителем Кеплера. В 1605 г. Андрее получает звание магистра, что обычно открывало путь к карьере профессора, но будучи скомпрометирован безнравственным поведением, он принимает решение отправиться в путешествие по прирейнской Европе. В Страсбурге он встречает австрийского учёного и друга Кеплера Бернегера и книготорговца-алхимика Цетцнера, будущего издателя «Химической свадьбы». Возможно, именно этот последний приобщил Андрее к алхимии.

Вернувшись в Тюбинген в 1609 г., Андрее примыкает к оккультному кружку последователей Парацельса (Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма), швейцарского врача, естествоиспытателя и астролога, умершего в 1541 г. Согласно доктрине Парацельса, человек был создан Богом как микрокосмос, точно воспроизводящий макрокосмос, иначе говоря, вселенную. Он считал, что каждый орган человеческого тела связан с одной из планет космоса, откуда следует, что медицинский диагноз зависит от астрологического предсказания. В это же время Андрее знакомится с пастором Иоганном Арндтом, лютеранским теологом, который в своей педагогической практике использовал символику Парацельса и считал знаменитого астролога своим духовным отцом.

Как видим, молодой Андрее был захвачен оккультизмом и алхимией, но это не должно нас удивлять. Таков был интеллектуальный климат того времени, особенно это относится к Германии, которая стояла накануне Тридцатилетней войны. Это было время сомнений и вопросов. Ни Реформация, ни Римская церковь не смогли преодолеть глубокий кризис, начало которому положил Лютер. Дух эпохи Возрождения, гуманистическая критика, новые открытия поставили под вопрос многое из того, что считалось достоверным. Где находится истина? Для многих — и для Андрее в их числе — мир представляет собой ребус, разгадка которого позволит постичь замысел Самого Бога. Знание скрытых пружин Природы может получить практическое значение только с помощью приобщения к таинству, то есть к эзотерике, эталоном которой является алхимическое исследование. Алхимик — это не исследователь в том смысле, который мы вкладываем в это понятие теперь (человек, пытающийся описать и объяснить явления природы); алхимик — это философ, который трудится над поиском первоначального состояния мира, стремится вернуть материи подлинность, очищенную от искажений её природных свойств; символом алхимического действия является процедура превращения свинца в золото.

Европа начала XVII века, Священная Римская империя буквально были погружены в атмосферу эзотерики и оккультизма: в Праге император Рудольф II жил в окружении алхимиков и астрологов, а великий Кеплер печатал гороскопы не из-за финансовых затруднений, как это часто преподносят его биографы, а потому, что он в них верил. Конечно, в это же время заявили о себе и другие подходы: Фрэнсис Бэкон опубликовал в Лондоне в 1620 г. «Новый органон», труд, который стал основой экспериментальной науки; Галилео Галилей изучал свободное падение тел и небесную механику; интуиция Рене Декарта определила его дальнейшую жизненную дорогу и девятнадцатью годами позже нашла точное отражение в «Рассуждении о Методе». Однако речь пока идёт о предшественниках: в 1615 г. знания были ближе к гностицизму и теософии, чем к науке в современном понимании.

Принадлежа полностью своему времени, молодой Андрее мечтал о слиянии всех наук, чтобы добраться до истины. В этом смысле понятной становится заключительная часть «Fama Fraternitatis»: призыв к сотрудничеству всех, кто искренне и бескорыстно ищет свет истины. Близкий к этому призыву замысел можно обнаружить в опубликованной посмертно социальной утопии Фрэнсиса Бэкона «Новая Атлантида», вышедшей в свет в 1627 г.; сообщество учёных, руководящих миром. Та же идея высказана в проекте 1639 г. чешского учёного и «отца новой педагогики» Яна Амоса Коменского (латинизированное имя Comenius), предложившего создать некую «пансофию», т.е. синтез человеческих знаний, выработанный интернациональным содружеством образованных людей. Идеалист, немного мечтатель и отчасти дилетант, пропитанный алхимическим символизмом и эзотеризмом, Андрее опрометчиво выдвинул идею оккультного братства мудрецов, совершенно не представляя, какой переполох она спровоцирует!

В Германии публикация манифеста Ордена Розового Креста вызвала бурную реакцию. Никто не сомневался в подлинности его существования. В негативных откликах, часто крайне враждебных, недостатка не было. Для католиков члены Ордена были приверженцами Антихриста, завершившими дьявольское дело Лютера; лютеране усматривали в этом Братстве кальвинистскую уловку; а кальвинисты объявили о возвращении анабаптистов. На братьев обрушился поток издевательских прозвищ-каламбуров: «ослы с крестом, птицы креста, предатели без креста...» Многие требовали судебного расследования, осуждения, даже костра. Но были и такие, которые приняли сторону загадочного Братства, в их числе был алхимик Михаил Майер, личный врач императора Рудольфа II. В начале ХVIII в. один французский автор собрал 97 публикаций за и против Братства Розового Креста, вышедших в Германии между 1615 и 1625 гг.

Иоганн Валентин Андрее был сражён. Он начал опасаться серьёзных неприятностей и, чтобы их предупредить, в конце 1616 г. признался, что всё написанное им было всего лишь шуткой, игрой, что Братство Розового Креста существовало только в его воображении, что у него не было дурных намерений. Мало того, чтобы окончательно оправдаться, он объявил в 1617 г., что хочет создать христианское благотворительное общество. Всё напрасно, полемика продолжает разрастаться. В 1618 г. Иоганн Валентин Андрее публикует «Призыв к христианскому братству», в котором снова обращается к теме общества милосердия и откровенно разоблачает «фарс Розового Креста», назвав его «буффонадой». Никто его не слушает, более того, полемика из внутригерманской превращается в общеевропейскую. Перепуганный Андрее умолкает и до самой своей смерти в 1654 г. старается держаться в тени. А в это время придуманная им сказка становится действительностью. Розовый Крест ищут повсюду!

В Англии слухи о Розовом Кресте получили распространение благодаря врачу-алхимику Роберту Фладду. Он прочёл «Fama fraternitatis» в 1615 г. и ни на минуту не усомнился в существовании загадочного братства. Фладд, оккультный философ и последователь Парацельса, обнаружил в аллегориях Андрее совпадение с некоторыми идеями, характерными для елизаветинской Англии, проповедником которых был он сам. Роберт Фладд оказался на знакомой ему почве: в 1617 г. он опубликовал «Tractatus apologeticus», в котором подтвердил существование Розового Креста и изобличил его хулителей. В Нидерландах во время политико-религиозного кризиса только что вышедший перевод «Fama» был отвергнут университетом Лейдена. Это не помешало образованию небольших тайных группировок, назвавшихся Розовым Крестом, не то политического, не то преступного характера. В 1623 г. художник Ван дер Беек, именовавшийся Torrentius, был арестован за принадлежность к Ордену Розового Креста. Суд над ним длился пять лет, его подвергали пыткам и, в конце концов, он был заживо сожжён в 1628 г. в Гарлеме. Понятно, что Андрее теперь предпочитал молчать! Но самое удивительное произошло во Франции. В августе 1623 г. парижане обнаружили на стенах своего города необычные объявления, в которых прочли следующее:

«Мы, депутаты Главной Коллегии Братьев Розового Креста, находимся с визитом, видимым и невидимым, в этом городе по милости Всевышнего, к которому обращены сердца праведников.

Мы проводим обучение и учим говорить без книг и записей, говорить на языках тех стран, где мы хотим побывать, чтобы уберечь людей, ближних наших, от ошибок и смерти».

Эти объявления вызвали в Париже сильное возбуждение, «невидимый визит» взволновал умы. Кто такие эти невидимые люди, говорящие на разных языках? Откуда они прибыли? В последующие дни стала циркулировать анонимная брошюра под названием «Странные соглашения заключены между Дьяволом и так называемыми невидимыми»: в ней утверждалось, что Братство, называющее себя Розовым Крестом, имеет в своём составе 36 членов, разделённых на группы по 6 человек, для распределения между шестью государствами. Группа, предназначенная для Франции, прибыла в Париж 14 июля. Она вступила в сговор с демоном, который её наставляет, и к которому братья обращаются для осуществления своих злодейских замыслов.

Эти события подробно описаны их свидетелем французским библиографом и публицистом Габриэлем Нодэ. Нодэ не верит ни единому слову в этой истории, которая, как он пишет, «вызвала взрыв гнева». Он прочёл немецкий манифест и охарактеризовал его такими словами: «...бредни алхимиков, привезённые с ярмарки во Франкфурте.., покрытые копотью алхимических печей».

Однако некоторых представителей парижского интеллектуального мира этот манифест взволновал. Врач и филантроп Теофраст Ренодо, близкий к кардиналу-герцогу Ришелье, который несколькими годами позже создаст первый периодический орган «Газету Франции», разразился неким сочинением.

Пытаясь интерпретировать значение загадочного названия Розового Креста, он увидел в нём скрытый смысл и написал: «Роса, самый сильнодействующий растворитель золота из существующих природных некоррозийных субстанций, — это не что иное, как коагулированный и материализованный свет; когда он полностью созреет и пробудет в своей оболочке надлежащий срок, он превращается в настоящее семя Красного Дракона, то есть в золото, главный предмет изучения философов. Общество, желая передать потомкам нестираемый символ этого секрета, присвоило имя Братья Дистиллированной Росы».

Маловероятно, что эта галиматья, популяризировавшая алхимию, и этот странный перевод термина «Розовый Крест» упрочили позиции сторонников Братства. В это же время иезуиты разбушевались, усмотрев в так называемом Братстве «продолжение лютеранства, к которому с помощью сатаны примешались шарлатанство и магия».

В разгар этой бури в Париж из Голландии прибыл Рене Декарт. В 1623 г. Декарт ещё не был знаменитым философом, каким он станет спустя 25 лет, но он уже был известен своими исследованиями в области физики. Неожиданно его заподозрили в том, что он является агентом тайного общества, о котором он никогда не слышал. Декарт энергично защищался.

Потом, как это часто бывает в Париже, страсти утихли. Братья Розового Креста были настолько невидимыми, что их никто так и не обнаружил. Умы успокоились: к концу 1623 г. перестали говорить о тайном обществе. Никому из историков так и не удалось установить происхождение августовских прокламаций: загадка осталась неразгаданной. Поскольку Иоганн Валентин Андрее теперь хранил благоразумное молчание, после 1625 г. ничего не осталось от брожения умов, которое продолжалось десять лет, кроме смутных слухов, питающих опасное убеждение некоторых, что не бывает дыма без огня. Можно ли предположить, что именно это упорство послужило причиной внезапной вспышки 1660 г.? Поколением позже тема Розового Креста неожиданно возникла вновь.

Всё началось в Англии, где один поборник алхимии, шотландец Томас Воган, опубликовал в 1660 г. под псевдонимом Eugenius Philalethe новый перевод «Fama Fraternitatis», текст, который сам автор Иоганн Валентин Андрее ещё в 1618 г. назвал «буффонадой». Воган серьёзно утверждал, что Розовый Крест существует, и что он готовит неминуемый приход Царства Духа. Англия, выйдя из пуританской революции Оливера Кромвеля и пройдя через интеллектуальный разброд, искала новые ориентиры: алхимия вошла в моду. Один пишущий на все темы автор с сомнительной репутацией Джон Гейдон выпустил сочинение «Путешествие к розенкрейцерам», претендовавшее на раскрытие смысла «Новой Атлантиды» Бэкона; в нём Гейдон утверждает, что великий философ, умерший в 1626 г., был одним из самых влиятельных членов оккультного общества, которое, добавляет автор, продолжает существовать.

В это же время в Германии переиздают Андрее, а когда в 1687 г. вышло роскошное издание алхимических произведений Михаила Майера, который, как известно, в 1617 г. поддерживал существование Братства, то последний был причислен к оккультному сообществу. В Париже в 1675 г. некий аптекарь создал тайную ассоциацию Розового Креста, которая в действительности оказалась лабораторией, причастной к скандальному делу по производству ядов, раскрытому полицией Людовика ХIV в 1679 г.

Здесь начинается наиболее захватывающий этап этой мистификации: в то время как не существует никаких фактов, подтверждающих реальность тайного общества, носящего название Розового Креста, создаются реальные тайные общества. Так, в Священной Римской империи, на родине слухов, появились Общество Трёх Роз в Страсбурге, Орден Цветов в Нюренберге, Орден Лебедя Эльбы в Гамбурге; при этом все они называют себя выходцами из Братства Розового Креста. В 1670 г. анонимные авторы составили список выдающихся личностей, которые были или являются тайными членами Ордена (или Братства) Розового Креста: список возглавили Бэкон, Коменский, а также создатели Королевского Общества в Лондоне в 1662 г. социальный реформатор Самуил Гартлиб и химик Роберт Бойль. В некоторых французских изданиях в список попали также кардинал-герцог Ришелье и даже знаменитый драматург Пьер Корнель и его брат Томас.

Самое удивительное звено в этой цепочке — это посмертная судьба Рене Декарта. Философ умер в 1650 г. в Стокгольме. Его наследие оказывается в центре полемики, в которой приверженцы новой экспериментальной и рациональной науки противостоят защитникам традиции и физики Аристотеля, поддерживаемым Католической церковью и королевской властью, а его самого в это время не только подозревают в принадлежности к Ордену Розового Креста (как это было в 1623 г.), но и называют руководителем тайного общества. В 1692 г. в Париже вышла книга под таинственной подписью G/ de PA.: «Новые данные, проливающие свет на историю картезианства». На сей раз информация балансирует на грани абсолютного бреда: Декарт не умер в 1650 г. в шведской столице, он удалился в Лапландию, откуда продолжал руководить Братством Розового Креста. Более того, он всё ещё жив в 1692 г. (напомним, что он родился в 1596 г.), к тому же посол короля Франции при дворе Швеции Гектор-Пьер Шаню с ним тайно встречался. Рассказ об их беседе (непонятно, каким образом автор подслушал этот «разговор») изобилует пикантными подробностями: отдав должное лапландскому гостеприимству, Декарт поведал своему собеседнику, что вступил в Братство Розового Креста, оценив возможность стать невидимым и прожить 400 или 500 лет благодаря технологии, которую Братство освоило в совершенстве. Он рассказал, что его многочисленные путешествия были продиктованы необходимостью посещать собрания братьев, в результате чего, преодолев все ступени иерархии, он достиг звания верховного инспектора. Без тени смущения он заявил, что обладает способностью проникать всюду и надеется дожить, по крайней мере, до XX в. По свидетельству автора книги, у посла немного закружилась голова и он признался, «что продолжительная медитация и разговор в таком духе его порядком утомили».

Что это — пародия или откровенная дезинформация? Авторство, скорее всего, принадлежит Пьеру-Даниэлю Юету (Pierre-Daniel Huet), епископу Авранша, и целью его было высмеять Декарта и картезианство. Удивительно, что позже найдутся историки, которые продолжат распространять легенду о принадлежности Декарта к Ордену Розового Креста: в 1938 г. один автор будет трактовать частые передвижения Декарта как доказательство его принадлежности к тайному обществу, а другой, изучая персональную печать Декарта (переплетённые R и C), увидит в ней аббревиатуру Rosae Crucis, забыв, очевидно, о том, что его звали Рене Декарт (Renatus Cartesous) и другого объяснения уже не требуется. Существует версия, что похожая история приключилась с печатью Спинозы, ведь она содержит розу... Разглагольствованиями дело не ограничилось, миф о Розовом Кресте продолжил свою жизнь в ХVIII в.

В I7I4 г. пастор из Силезии Самуил Рихтер опубликовал под псевдонимом Sincerus Renatus «Правдивое и исчерпывающее объяснение философского камня Братства Ордена Золотого Розового Креста». В этом труде он подробно описал 52 уставных правила нового Ордена, который, понятно, был таким же призрачным, как и его предшественники. Однако после этой публикации в Германии, Польше, Богемии и Нидерландах образовались небольшие группы, назвавшие себя Золотым Розовым Крестом. В это же время в Англии возникает другое общество медитации, в котором уже не было ничего нереального — франкмасонство. Во второй половине ХVII в. представители высших слоёв английского общества, тяготевшие к новым идеям рационализма, взяли за правило собираться в рамках «лож», имитируя товарищеские традиции профессиональных каменщиков. В 1717 г. четыре из этих лож объединились в Лондоне в «Большую ложу», внутренние правила которой были сформулированы пастором Андерсоном. Успех не заставил себя ждать: аристократы и интеллектуалы были в восторге от нового мировоззрения.

Между зарождающимся масонством и виртуальной туманностью Розового Креста наметилось любопытное взаимопроникновение. Вобрав в себя весь набор легенд, связывающих современное масонство с Египтом фараонов и с созданием Храма в Иерусалиме, оно интегрировало также братьев Розового Креста как своих предшественников, наделив их таким образом реальными чертами. В 1750 г. масонские сочинения сделали из членов Ордена Розового Креста нечто среднее между «вольными каменщиками» и средневековыми тамплиерами. Несмотря на то, что эта легенда оспаривалась на масонском Конгрессе 1782 г., она оставила свои следы, поскольку ссылки на Розовый Крест продолжают существовать в отдельных ритуалах масонов.

Такая своеобразная легитимация Ордена Розового Креста со стороны масонства придала мифу новый импульс. В 1777 г. офицер и пастор из Пруссии реанимировали Орден Золотого Розового Креста старого образца, дойдя до такой степени нахальства, что потребовали признать в качестве первооснователя Ордена не сомнительного Кристиана Розенкрейца, а первочеловека Адама. Они объяснили, что передача тайн посвящения происходила при посредстве друидов. Встраиваемый периодически в масонские ложи, этот Орден нового образца проник в Пруссию, Саксонию и в государства Центральной Германии, добравшись даже до окружения немецких князей; в частности, до короля Пруссии Фридриха-Вильгельма II. Орден исчез в водовороте наполеоновских войн, что не помешало оккультисту Элифасу Леви спокойно утверждать в конце XIX в., что Наполеон Бонапарт был одним из его братьев и что Орден поручил ему объединить Европу! Спустя десятилетие Орден переживёт новый подъём. В 1867 г. в Лондоне возникает Розовокрестовое общество Англии, а в 1888 г. французский оккультист Пеладен создаёт каббалистический Орден Розового Креста, в котором среди прочих участвует композитор Эрик Сати, автор симфонической поэмы «Сократ».

Но настоящее возрождение Ордена произошло в США: в апреле 1915 г. Харвей Спенсер Леви основал в Нью-Йорке Античный и Мистический Орден Розового Креста (АМОРК). Леви, который утверждал, что был посвящён в Орден французскими братьями в Тулузе в 1909 г., связывает новое Братство с эзотерикой Древнего Египта. Основателем этого Братства был, как он считает, фараон Тутмос III, а тайны передавались греческими пифагорейцами, несгибаемыми тамплиерами и, конечно же, Розовым Крестом ХVII в. Движение обозначило себя как «философское, тайное и традиционное». С 1999 г. оно отнесено французским правительством к разряду сект. В конце концов АМОРК добился успеха, распространившись по всему миру. По данным самого Ордена в него входят 250 тыс. адептов, из которых 30 тыс. — франкофонные. Разумеется, эти числа следует разделить на два, но нельзя не признать, что АМОРК — это мощная организация, располагающая солидным бюджетом. Только во Франции, в первом округе Парижа, ему принадлежит «пространство Сен-Мартен», которое включает 10 залов на трёх уровнях плюс аудитория на 400 мест, а штаб-квартира Ордена — исторический замок в городе Омон департамента Эр. Этот новый Орден поглотил в Соединённых Штатах другие группировки, называющие себя Розовым Крестом, а во Франции школа Золотого Розового Креста, продолжающая обучать катаров, действительно существует. Избежать раскола не удалось. А ведь четыре столетия тому назад Иоганн Валентин Андрее изо всех сил старался убедить окружающих, что вся эта история была всего лишь фарсом!

Мы приблизились к объяснению причины сегодняшнего успеха «Кода да Винчи». Если на протяжении веков находились люди, которые верили в сочинение, сфабрикованное изобретательным мистификатором в начале ХVII в. с целью «снять покров с великой исторической тайны», и эта фантазия, в конце концов, переросла в реальность, то ничто не мешает интригам Дэна Брауна быть воспринятыми в качестве подлинных и распространяться затем неконтролируемым образом. И притом, в отличие от Иоганна Валентина Андрее, который громогласно объявил о своём обмане, Дэн Браун имеет безрассудство (или бесстыдство) утверждать в начале своего романа, что все факты, о которых он рассказал, истинные и проверенные! Стоит ли после этого удивляться, что организуются специальные экскурсии, которые старательно ищут следы описанных Брауном событий в музее Лувра, в церкви Сен-Сюльпис, на парижской мостовой, или в безвестной шотландской часовне? Надо ли возмущаться энтузиазмом тех, которые призывают историков и теологов к безосновательным дебатам, и их рвением, с которым они трансформируют в «ошеломляющее открытие» идеи гностических сочинений глубокой древности, таких, как «Евангелие от Иуды», известного и прокомментированного специалистами много веков тому назад апокрифа. Мы видим, как без особых усилий включаются опасные механизмы, которых на самом деле следовало бы остерегаться и убедительной иллюстрацией существования которых служит история Ордена Розового Креста.

Несмотря на все разоблачения, мистификация и мистификаторы с недобрыми намерениями всегда находят людей, которые верят им и позволяют манипулировать собой. Здесь уместно вспомнить циничную формулу одного из мистификаторов XX в., министра пропаганды Третьего Рейха Пауля Йозефа Геббельса: «Чем грубее ложь, тем больше ей верят».

Сокращённый перевод с французского
Ирины ОЛЬТЕЦИАН