Щедрая благотворительность – русский стиль

Главная контора товарищества
«Петра Боткина сыновья». Москва

Во второй половине XIX – начале ХХ в. в России особенно расцвела благотворительность. Конечно, это явление в христианской стране наблюдалось и раньше. Помощь бедным, страждущим людям, странникам, вдовам, бездомным детям оказывалась всегда. Но именно в указанный период появилась целая плеяда предпринимателей, своими трудами наживших крупный капитал и жаждущих поделиться с народом своим достоянием. И это стало их семейными традициями. До сих пор мы пользуемся плодами их добрых дел. В Москве, да и в других городах сохранились и картинные галереи, и храмы, и многочисленные дома, построенные в излюбленном тогда «новом русском» стиле. Сохранилась, несмотря на недавние времена забвения, и сама традиция. Наша газета уже рассказывала о некоторых из этих благотворителей. А вот ещё славные имена…

Боткины

Среди знаменитых предпринимателей XIX—XX вв. особо выделяется семья Боткиных. Эти представители московского купечества, занимавшие самые первые места в торговле и промышленности России начала XIX столетия, со временем ушли в другие общественно-культурные области, поставив на первое место новые потребности и иные стремления. В.В.Стасов писал об этом новом типе предпринимателей: «Одни из них становятся писателями, другие — людьми науки, третьи — художниками и музыкантами.…<…> И всегда, во всём стоит у них на первом месте общественное благо, забота о пользе всему народу». В огромном, разветвлённом клане Боткиных мы найдём представителей богатого купечества, фабрикантов, художников, учёных, дипломатов, филологов. Второе поколение этой семьи дало русской культуре публициста Василия Боткина, крупного врача-клинициста С.П.Боткина, историка искусства и мецената М.П.Боткина.

История этого семейства начинается с 1791 г., когда в Москву переселяется некий человек по имени Дмитрий Боткин, числившийся у себя на родине, в городе Торопце, среди посадских людей. Несмотря на старинность рода, новоявленному московскому предпринимателю пришлось начинать всё с нуля, однако именно он открыл дорогу для своих младших братьев, которые перебрались во «вторую столицу» уже в XIX в. Среди них был и основатель известной чайной компании — Пётр Кононович Боткин (1781—1853). Он поселился со своим многочисленным семейством в Петроверигском переулке, который традиционно считался дворянским районом. Этот деятельный и незаурядный человек быстро достиг в Москве зажиточного, а затем и богатого положения, а занимался он новым и прибыльным делом — торговлей чаем.

То, что П.К.Боткин обладал купеческой жилкой, было понятно сразу. Прибыв в Москву, он открывает собственные магазины, где самолично следит за торговлей; регулярно посещает Нижегородскую ярмарку, откуда тюки с чаем расходятся по всей России; и конечно, налаживает чайный путь из Кяхты, посёлка, расположенного на границе с Китаем, — оттуда его приказчики привозят товар высшего качества, расплачиваясь за него серебром и мехами. Купец копит богатства и планирует оставить наследникам и нажитое имущество, и семейное дело, и титул почётного гражданина, который был ему присвоен за честный труд. Наследников у Петра Кононовича было много — от двух браков двадцать шесть детей, из которых выжили четырнадцать — 9 сыновей и 5 дочерей.

Особые надежды отец возлагал на старших сыновей — Василия и Петра. Пётр Петрович (?—1907) с братом стояли у истоков создания Товарищества чайной торговли «Петра Боткина сыновья», которое имело 40 отделений по всей России, а с 1852 г. открыло филиал в Лондоне. Возглавляли братья и Товарищество Ново-Таволжанского свеклосахарного завода, приносившее семье немалый доход. От отца П.П.Боткин унаследовал и деловую хватку, и уважение в купеческом обществе. С 1863 г. Пётр Петрович регулярно выбирался гласным в Московскую городскую думу и сохранил это место до конца жизни; вместе со своим братом — Дмитрием входил в состав «биржевого общества». После смерти П.П.Боткина его наследники получили капитал более чем в 2 млн рублей, который заранее был распределён между дочерьми и зятьями. Одна из дочерей Петра Петровича была замужем за Иваном Васильевичем Щукиным, другая — Вера Петровна за Николаем Ивановичем Гучковым, некоторое время выполнявшим обязанности директора в фирме «Петра Боткина сыновья».

Старший брат Василий Петрович (1811/12—1869), которому отец оставил сто тысяч рублей и значительную долю в деле, умело совмещал службу в семейной фирме с творчеством и прославился как известный публицист и литературный критик. В книге известного в конце XIX в. поэта-сатирика П.Мартьянова «Цвет нашей интеллигенции» В.П.Боткину дана такая характеристика:

Купец цивилизованный,
//////////////////////богатый,
На меценатство тороватый,
Искусство поощрял рублями,
В Москве литературные
//////////////////////магнаты
Считались все его друзьями.

Как заметил поэт, среда передовых мыслителей и литераторов была очень близка В.П.Боткину. В молодости Василий Петрович являлся членом литературно-философского кружка Н.В.Станкевича, в 1835 г. он познакомился с В.Г.Белинским, дружил с А.И.Герценом, М.А.Бакуниным, Т.Н.Грановским, И.С.Тургеневым, Л.Н.Толстым. «В этой блестящей плеяде он пользовался репутацией одного из лучших знатоков и истолкователей Гегеля <…> …он славился как знаток классической литературы по всем отраслям искусств».

В.П.Боткин знал иностранные языки, читал в подлиннике Гегеля, занимался современной немецкой философией. Он и сам немало писал: литературно-критические статьи в журналы «Отечественные записки» и «Современник», воспоминания о путешествиях по Европе, самыми популярными из которых стали «Письма об Испании»; его сочинения составляют три тома и в своё время пользовались успехом.

После смерти отца Василий Петрович не только стал руководить семейным делом, но и возглавил большую семью Боткиных. «Даже самый ненаблюдательный человек не мог бы не заметить того влияния, которое Василий Петрович незримо производил на всех окружающих. Заметно было, насколько все покорялись его нравственному авторитету, настолько же старались избежать резких его замечаний, на которые он так же мало скупился в кругу родных, как и в кругу друзей. Кроме того, все только весьма недавно испытали его педагогическое влияние, т.к., влияя в свою очередь и на покойного отца, Василий Петрович младших братьев провёл через университет, а сестрам нанимал на свой собственный счёт учителей по предметам, знания которых считал необходимым…» — пишет в своих воспоминаниях А.А.Фет, который был женат на одной из сестёр В.П.Боткина — Марии Петровне. Василий Петрович прожил жизнь так, как хотел, но не оставил после себя наследников. В конце жизни он тяжело болел, почти не выходил из дома, но с радушьем и хлебосольством принимал многочисленных гостей.

Михаил Петрович Боткин

По другой жизненной стезе пошёл младший брат Василия — Михаил Петрович (1839—1914), известный историк искусства, художник и меценат. Жил он в Петербурге, на Васильевском острове, в своём доме, где и расположил знаменитую коллекцию. Она собиралась почти пятьдесят лет и содержала уникальные экспонаты: расписные вазы, терракотовые скульптуры, маски, светильники, старинное серебро, оружие, древние книги. Хозяин особенно гордился коллекцией Сасанидских блюд и майолик, привезённых им из Италии, где он подолгу живал; в собрании были представлены также работы из слоновой кости, эмали и многое, многое другое. Михаил Петрович собирал картины своего учителя художника А.А.Иванова, он же стал первым исследователем творчества знаменитого живописца. Ещё с юности он хотел быть художником — и стал им. Михаил Петрович писал аккуратные, старательно выписанные картины в основном на религиозные сюжеты, которые пользовались успехом в художественных кругах.

М.П.Боткин был назначен директором Музея Императорского общества поощрения художеств и членом совета Академии художеств, а к концу жизни стал тайным советником и получил чин генерал-лейтенанта статской службы. После его смерти, уже в 1917 г., коллекция М.П.Боткина была национализирована, а её экспонаты переданы в Эрмитаж и Русский музей.

Коллекционером был и Дмитрий Петрович, ещё один представитель рода Боткиных. Он жил в Москве, на Покровке напротив 4-й гимназии, был близким другом П.М.Третьякова и помогал ему в собирательстве, одновременно создавая и свою коллекцию картин иностранных художников. Вообще, коллекционирование в семье Боткина было делом обычным, а вот то, что братья предпочитали собирать картины иностранные, европейские было редкостью в купеческой среде. В отличие от других московских собирателей картин, в коллекциях которых наблюдался уклон в сторону национального искусства, Боткины увлекались искусством запада. В собрании Д.П.Боткина были и картины французских художников — таких мастеров, как Эрнест Месонье, Теодор Руссо, Камиль Коро, и произведения испанской школы, представленной полотнами Мариано Фортуни. По свидетельству современников, все картины были «первоклассного достоинства».

Московская городская больница, носящая имя С.П.Боткина. Фото 1960-х гг.

Но если Василий Петрович оставил после себя литературные труды, Михаил и Дмитрий — коллекции, то Сергей Петрович — созданную им больницу, в настоящее время носящую его имя.

Сергей Петрович Боткин (1832—1889) родился после переезда семьи в Москву, получил образование в пансионе Эннеса, а затем под влиянием старшего брата Василия стал готовиться в Московский университет на медицинский факультет. Купеческой жёсткости в нём не было, поэтому отец и не допустил Сергея до семейного предприятия, по завещанию он получил всего 25 тыс. рублей, которые потратил на учёбу. По окончании университета в 1855 г. Сергей Петрович попадает на Крымскую войну, в самое пекло Севастопольской обороны, где работает под руководством знаменитого хирурга Н.И.Пирогова. Позднее отправляется за границу на стажировку — он работал в Париже, Берлине, других крупных городах у лучших профессоров медицины. Вернувшись на родину, Сергей Петрович получает кафедру в Военно-медицинской академии, с 1873 г. становится почётным лейб-медиком семьи царя Александра II, его выбирают председателем Общества русских врачей в Санкт-Петербурге.

Занимался Сергей Петрович и общественной работой, как гласный Городской думы он берётся за обустройство больниц для неимущего класса, при этом не оставляя медицинской практики. В Петербурге доктор достаточно быстро стал популярным, о нём ходили легенды, некоторые из которых соответствовали действительности: например, с богатых за минуту приёма он брал двадцать пять рублей серебром, а бедных лечил бесплатно. Заслуги Сергея Петровича были высоко оценены не только в России, но и за границей. С.П.Боткин являлся действительным членом Венской академии наук, членом-корреспондентом Общества внутренней медицины в Берлине и почётным членом почти всех университетов и учебных обществ России. Несмотря на все эти звания, в воспоминаниях людей, его знавших, он остался человеком добрым, обходительным, пользующимся огромным уважением. Умер Сергей Петрович 12 декабря 1889 г. от болезни печени. Память знаменитого врача-клинициста увековечили его современники и потомки, так, Городская дума присвоила имя С.П.Боткина Александровской больнице, его именем была также названа премия за лучшие сочинения по терапии, а издаваемая им «Еженедельная клиническая газета» переименована в «Больничную газету Боткина».

Сергей Петрович Боткин

Сергей Петрович оставил после себя не только огромный медицинский опыт, больницу, но и большое семейство — 12 детей, из которых трое стали врачами, а двое дипломатами. Судьба одного из сыновей С.П.Боткина — Евгения Сергеевича (?—1918) оказалась тесным образом связана с судьбой представителей дома Романовых — императора Николая II и его семьи. Пойдя по стопам отца, Евгений Сергеевич получил медицинское образование. Он был отправлен на русско-японскую войну в качестве лейб-медика. После её окончания занимался практикой, а затем переехал в Царское село, будучи назначен личным врачом царской семьи. Там, в марте 1917 г. он встретил известие об отречении от престола Николая II. Он сопровождал семью императора в ссылку сначала в Тобольск, а затем в Екатеринбург, в дом Ипатьева. До последнего дня Евгений Сергеевич оставался при больном цесаревиче Алексее Николаевиче, писал письма в Екатеринбургский исполнительный комитет с просьбой о лекарствах для мальчика. Евгений Сергеевич не покинул государя: «Я дал царю моё честное слово оставаться при нём, пока он жив». В ночь на 17 июля 1918 г. царь Николай II, его жена, дети, слуги и доктор Е.С.Боткин были расстреляны.

После октябрьских событий 1917 г. большинство представителей семьи Боткиных покинули Россию и перебрались во Францию.

Рябушинские в зеркале российской истории

Семья предпринимателей Рябушинских была в числе наиболее влиятельных и богатых в дореволюционной России. Для современников она являлась таким же синонимом крупного капитала, как, например, для нас фамилии известных олигархов. Промышленники и финансисты Рябушинские имели предприятия в текстильной, лесной, стекольной, полиграфической и других отраслях промышленности, а также занимались меценатством и коллекционированием. Семейство это интересно ещё и тем, что в судьбах её представителей как в зеркале отразились процессы, характерные для истории развития всей российской буржуазии XIX — начала XX в.

На протяжении ушедшего века имя Рябушинских часто ассоциировалось с фразой старшего из братьев — Павла, высказанной им в августе 1917 г. о «костлявой руке голода», которая должна была заставить «опомниться революционно настроенную массу». С тех пор это образное выражение стало своеобразной визитной карточкой рода Рябушинских.

Основатель знаменитой династии Михайло Яковлев (1786—1858) происходил из мужиков, капиталистых крестьян Калужской губернии. Скорее всего, предпринимательскую хватку и «дело» он унаследовал от своего отца — ремесленника Денисова по прозвищу Стекольщиков. В 1802 г. Михайло прибыл в Московское купечество и подал заявку на присуждение ему звания по 3-й гильдии. В то время каждый мало-мальски уважающий себя купец стремился обнародовать сумму своего капитала и записаться в гильдию (для получения статуса 1-й гильдии необходимо было обладать суммой от 10 до 50 тыс. рублей, 2-й — от 5 до 10 тыс. рублей и 3-й — от 1 до 5 тыс. рублей). Отныне судьба и самого основателя, и его детей будет тесным образом связана с Москвой. Как свидетельствуют семейные хроники, уже через год Михайло открывает небольшую лавку в Холщовом ряду Гостиного двора на Красной площади и начинает бойкую торговлю холстом, который скупал у крестьян близлежащих деревень. Немаловажную роль в его карьере сыграла и женитьба на дочери одного из богатых купцов — Евфимии Скворцовой. По данным Сенатской ревизии 1811 г., Михайло вместе с женой числился уже в купечестве Баражской слободы. Родовая фамилия Рябушинский появится позднее, примерно в 1820 г., она берёт название от Ребушинской слободы Пафнутьева монастыря Боровского уезда Калужской области, откуда вышел новоявленный московский купец.

«Гроза двенадцатого года» привела, как известно, к разорению многих именитых купеческих семей. И Рябушинскому пришлось уехать из Москвы в село Кимры Тверской губернии — центр сапожного ремесла. По семейным преданиям, он пытался заняться там скупкой обуви, но эта попытка удачи не принесла. В 1814 г. основатель купеческой фамилии возвращается в Москву и подаёт прошение: «По претерпенному мною от нашествия в Москве неприятельских войск разорению… покорнейше прошу по неимению мною купеческого капитала перечислить в здешнее мещанство». Поправить свои дела он смог только через 10 лет и вновь записался в гильдию купцов с капиталом в 8 тыс. рублей. Немалую роль в восстановлении торговых оборотов сыграло сближение М.Рябушинского с богатыми купцами-старообрядцами. В 1820 г. он вступил в старообрядческую общину Рогожского кладбища Москвы. Верность старообрядчеству Михаил Яковлевич сохранил до конца жизни, несмотря на неоднократные репрессивные меры по отношению к ним. Так в «Московских ведомостях» за 1854 г. сообщалось: «…с 1 января 1855 года, старообрядцы лишаются права записи в купечество…» Но, невзирая на государственное давление, вся история семьи Рябушинских будет тесно связана со старообрядчеством. Здесь же на московском старообрядческом кладбище будут похоронены и Михаил Яковлевич, и его сыновья (могилы не сохранились).

Умер основатель династии в 1858 г., ещё до отмены крепостного права, оставив наследникам мануфактуру и капитал в размере 2 млн рублей. Из трёх его сыновей наиболее одарённым в деловом отношении оказался средний — Павел (1820—1899). Он не получил систематического образования, но был талантливым, увлечённым человеком, для которого деньги и власть оставались главными, а на первом месте было само «дело». Старший сын Иван ещё при жизни отца выделился и вёл собственную торговлю, а младший — Василий не обладал качествами предпринимателя. Таким образом, именно Павел Михайлович возглавил дело семьи Рябушинских, увеличив в несколько раз сумму полученного им наследства. В 1867 г. «для упрочения фабричного производства» он совместно с братом основал «Торговый дом П. и В. братья Рябушинские».

В 1869 г. новой фирмой была приобретена крупная текстильная фабрика в Тверской губернии, ставшая основой экономического могущества семьи. А в 1887 г. владельцы реорганизовали её в Товарищество мануфактур П.М.Рябушинского с основным капиталом 2,4 млн рублей. Примерно в это же время у них появляется ряд новых предприятий в писчебумажной промышленности, где в начале 1890-х гг. работало около 2,3 тыс. наёмных рабочих. В годы промышленного подъёма конца XIX в. производство возросло вдвое, и в 1899 г. объём товарной продукции составил
3,7 млн рублей.

За постоянное стремление к повышению качества и снижению стоимости товара Павел Михайлович получил право изображать на своих изделиях Государственный герб России. Торговый дом Рябушинских вёл также обширные банковские операции. «Фабричное производство, — отмечалось в юбилейной истории фирмы, — не могло втянуть в себя всего капитала Павла Михайловича, и параллельно с ним производились как покупка ценных бумаг, так и учётные операции». В 1879 г. Рябушинский получил престижное звание Потомственного почётного гражданина, которое означало принадлежность к высшему городскому сословию, передавалось по наследству и давало право на общий гражданский титул «ваше благородие».

После смерти П.М.Рябушинского в 1899 г. семейное дело продолжило уже третье поколение династии. Эти представители молодой московской буржуазии, сохраняя деловую хватку отцов и деда, не ограничиваясь сферой бизнеса, активно участвовали в общественной жизни страны.

От двух браков у Павла Михайловича было 19 детей. Заметный след в истории России оставили дети от второго брака с Александрой Степановной Овсянниковой, дочерью петербургского миллионера. Из братьев наиболее известен старший — Павел (1871—1924), вначале занимавшийся банковскими и промышленными делами своей семьи, а затем снискавший славу на политической арене как лидер российской буржуазии. Его жизненным девизом стало правило: «Собственность не только даёт, но собственность обязывает». В 1908—1912 гг. Павел Павлович совместно с А.И.Коноваловым проводил «экономические беседы», на которых обсуждались меры ускорения индустриального роста в России. Под лозунгом «Купец идёт!» предприниматель провозглашал новую систему ценностей, основой которой являлось «создание индустриальной экономики и выдвижение на передний план общественно-политической жизни либеральных предпринимательских слоёв». В марте 1917 г. П.П.Рябушинский стоял у истоков создания Всероссийского торгово-промышленного союза — первой политической организации предпринимателей. Четверо других сыновей П.М.Рябушинского — Сергей, Владимир, Степан и Михаил являлись главной опорой семейства в деловой области.

Павел Павлович Рябушинский

Наибольшей известностью среди дочерей пользовались Елизавета, жена хлопчатобумажного фабриканта А.Г.Карпова, и Евфимия, выданная замуж за «суконного короля» В.В.Носова, патронесса и меценатка. Отец сумел дать детям неплохое образование. Дочери с 9 лет учились в гимназии, сыновья закончили Практическую академию коммерческих наук или реальное училище. По окончании образования старшие сыновья отправились за границу для ознакомления с той отраслью дел, в которую собирался определить их отец. Точные размеры унаследованного ими состояния неизвестны, по приблизительным данным, П.М.Рябушинский оставил потомству более 20 млн рублей против двух, доставшихся ему в наследство совместно с братьями.

После смерти отца лидером в семье стал Павел Павлович. По свидетельству близкого к Рябушинским мемуариста, его всегда поражала «одна особенность, характерная для всей семьи, — это внутренняя семейная дисциплина. Не только в делах банковских и торговых, но и в общественных каждому было отведено своё место по установленному рангу, и на первом месте был старший брат, с которым другие считались и в известном смысле подчинялись ему». При старшем Рябушинском сфера влияния их производства была значительно расширена за счёт новых промышленных и банковских предприятий.

В 1900-х гг. все финансовые операции проходили через созданный Банкирский дом братьев Рябушинских с основным капиталом в 5 млн рублей. В 1912 г. на его базе был учреждён акционерный Московский банк с капиталом уже в 20 млн. Учредителями и пайщиками банка, кроме Рябушинских, являлись крупнейшие московские фабриканты — И.А.Морозов, А.И.Коновалов, Г.А.Крестовников, С.Н.Третьяков и др. В годы Первой мировой войны Рябушинские «быстро и энергично стали покрывать всю Россию целой сетью отделений, через образовавшиеся каналы стали сосредотачивать колоссальные суммы и на собранные деньги создавать и развивать промышленность согласно своим планам». По данным 1917 г., Московский банк занимал тринадцатое место в списке крупнейших банков России.

Здание Банкирского дома Рябушинских на Биржевой площади в Москве

В начале века значительной модернизации подверглась текстильная фабрика Рябушинских, дополненная рядом производств, что позволило превратить её в хлопчатобумажный комбинат. Ткани с маркой «Товарищества мануфактур П.М.Рябушинский с сыновьями» сбывались по всей стране с помощью организованной сети собственных торговых отделений. Братьям постоянно приходилось конкурировать с хлопчатобумажными «королями» Кнопами, и чтобы поддержать своё дело, они приняли участие в организации Российского взаимного страхового союза, созданного вместе с другими предпринимателями.

Пристальное внимание Рябушинских привлекала и льняная отрасль. Незадолго до начала войны им удалось основать Российское акционерное льнопромышленное общество и с его помощью наладить поставку льна мелким предприятиям и экспорт на западноевропейский рынок. Тогда же Рябушинские приобрели Локаловскую льняную мануфактуру и начали преуспевать в области обработки льна. Крупное предприятие — Товарищество Окуловских фабрик было куплено для расширения писчебумажной промышленности. В 1916 г. Рябушинские становятся владельцами крупнейшего лесного предприятия — «Товарищества Беломорских лесопильных заводов Н.Русанов и сын» с расчётом на высокую потребность в строительных материалах после окончания Первой мировой войны. На этих предприятиях вслед за другими промышленниками-новаторами Рябушинские установили 9-часовой рабочий день, обеспечивали рабочих за счёт прибылей жильём, заботились об их образовании и здоровье. Преуспела семья и в финансах: к 1917 г. они контролировали обширную промышленно-банковскую отрасль, конкурируя с другими ведущими российскими предпринимателями.

В 1916 г. Рябушинские начинают строительство первого в России автомобильного завода АМО (акционерного московского общества), в дальнейшем — завода имени Лихачёва (ЗИЛ). Сергей и Степан, курирующие строительство, планировали начать выпуск легковых и грузовых автомобилей уже с марта 1917 г. В дальнейшем планы братьев были ещё грандиознее: намечалось строительство комплекса горнодобывающих и машиностроительных предприятий на Урале, в Поволжье, разработка нефти на Севере…

Текстильная фабрика Рябушинских

Рябушинским, как и другим представителям крупной российской буржуазии начала XX в., свойственно сочетание предпринимательства с коллекционированием предметов искусства, деятельностью в области науки и культуры, меценатством. Степан Павлович (1874—1942), заведовавший в семейном деле торговлей, в Москве был известен как владелец одной из лучших в России коллекций икон и был в этом деле большим авторитетом». В 1914 г. по его инициативе был открыт музей, где зрителям были представлены 147 отреставрированных экспонатов.

Немалую роль сыграли Рябушинские и в изменении архитектурного облика столицы. В 1900—1902 гг. по заказу Степана Павловича на Малой Никитской улице был выстроен особняк по проекту Ф.О.Шехтеля, подлинный шедевр московского модерна. Сейчас в этом здании расположен Музей-квартира Максима Горького. Этим же архитектором возводились здания Банкирского дома Рябушинских на Биржевой площади и типографии газеты «Утро России» на Страстном бульваре, открытой в 1907 г.

Ещё один из братьев — Михаил (1880—1960) был крупным коллекционером. В Москве его имя связывали с покупкой в 1909 г. знаменитого особняка Саввы Морозова на Спиридоновке, творения того же Шехтеля. Здесь он разместил свою знаменитую коллекцию, насчитывающую более двухсот полотен русских и зарубежных мастеров: картины Репина, Крамского, Левитана, Врубеля, Моне, Тулуз-Лотрека и многих других. В 1917 г. Михаил Павлович отдал эти картины на хранение в Третьяковскую галерею, и впоследствии они были национализированы.

Сергей Павлович (1872—1953) предпринимательскую деятельность успешно сочетал с работой скульптора-анималиста и являлся членом Товарищества передвижных художественных выставок. С 1909 г. он с успехом экспонировал свои работы на этих выставках, часть из которых была приобретена Третьяковской галереей.

Евфимия Павловна (1881—?) была известна в Москве как коллекционер русского портрета XVIII — начала XIX в. и хозяйка салона, где собирались писатели, художники, артисты. Она с удовольствием участвовала в пьесах, написанных для её домашнего театра. Красота этой женщины привлекала художников, её портреты написали В.Серов, К.Сомов и другие.

Владимир Павлович Рябушинский (1873—1955) был членом Московской городской думы, выбранным от купечества, писал статьи в газету «Утро России». В 1914 г. он единственным из братьев ушёл на фронт добровольцем, был ранен, произведён в офицеры и награждён орденом Св. Георгия IV степени.

Трое братьев — Дмитрий, Николай и Фёдор выделились из семейного бизнеса и, получив свою долю, занялись наукой и искусством. Дмитрий (1882—1962) был всемирно известным учёным. Окончив Московский университет, он в 1904 г. основал первый в мире Аэродинамический институт в Кучино и занялся воздухоплаванием. Дмитрий Павлович изучал вопросы, связанные с разработкой многоместных пассажирских самолётов, а в 1917 г. построил макет космической ракеты.

Николай Рябушинский (1877—1951) с 1906 г. возглавлял редакцию литературно-художественного журнала «Золотое Руно», пробовал себя в литературе и живописи. В это издание он привлёк виднейших представителей символизма начала века: Андрея Белого, Зинаиду Гиппиус и многих других. В Москве ценились и выставки, устраиваемые журналом, они знакомили посетителей с современными художниками и новейшими направлениями в русском и западном искусстве. Благодаря этим выставкам стали известны имена Н.Гончаровой, П.Кончаловского, Р.Фалька... Жил Николай Павлович на знаменитой вилле «Чёрный Лебедь» в Петровском парке. В книге «Московские меценаты» Наталья Думова подробно описывает эту дачу. Скрытый в тени густо посаженных деревьев двухэтажный дом поражал красотой. Обтянутые шёлком стены освещались старинными бронзовыми люстрами и бра. Мебель, столовое серебро, бокалы, всё имело знак виллы — изображение чёрного лебедя. Картины западноевропейских художников украшали стены комнат. Казалось, хозяин хочет поразить гостей роскошью и экзотичностью, чего только стоила живая пантера — сидевшая у собачьей будки на цепи. «Чёрный Лебедь» стал центром жизни золотой молодёжи начала XX в.

На средства Фёдора Павловича (1885—1910) Русское Географическое общество организовало в 1908—1909 гг. экспедицию на Камчатку, целью которой явилось исследование природы края. Известный учёный Семёнов-Тян-Шанский очень высоко оценил научную деятельность Ф.Рябушинского, выразив мысль, что «камчатская экспедиция составит эпоху в истории русского землеведения». К сожалению, выставки, посвящённой результатам этой экспедиции, Фёдор не увидел, он умер от чахотки в неполные 25 лет.

После октября 1917 г. вся семья оказалась в эмиграции и осела во Франции. Павел Павлович являлся одним из создателей Финансово-промышленно-торгового союза, объединившего бывших российских капиталистов за границей, но их знания и опыт так и не пригодились молодому Советскому государству. В заграничных банках у Рябушинских сохранялся капитал, примерно 500 тыс. фунтов стерлингов, что позволило им продолжить дела, однако в 1930-е гг. в период мирового экономического кризиса большинство предприятий Рябушинских разорилось. Продолжили братья, а затем и их дети, и общественную работу. Владимир и Степан в Париже создали общество «Икона», ставшее знаменитой школой живописи. Владимир писал книги о России, Николай занимался антиквариатом. Дмитрий продолжил разработку теории аэродинамики в Сорбонне.

Уже в эмиграции, размышляя о «судьбах русского хозяина», Владимир Рябушинский писал: «Всех людей, по тому, как они относятся к собственности, можно разделить на пять групп:
4 активных и одну пассивную. Первая группа — хозяева в душе, работящие, бережливые, деловитые. Они — организаторы труда, созидатели ценностей, накопители мировых богатств. Вторая группа — святые, бескорыстные, неприхотливые, невзыскательные. Для них житейские блага не имеют никакого значения. Третья группа — завистники, люди озлобленные и бесплодные, тип, дальнейшего пояснения не требующий. Четвёртая группа — бесхозяйственные люди, безалаберные, лишённые делового чутья и понимания, бездарные, расточительные, бестолковые, ленивые. Сюда же нужно отнести фантазёров, далёких от жизни теоретиков и наивных мечтателей. Назовём эту группу условно — неудачниками… Пятая группа — это пассивное большинство, не имеющее ни определённых мнений, ни определённых убеждений, совершенно неустойчивое в своих настроениях». Может быть, принадлежность к двум первым группам и позволила роду Рябушинских пройти путь от торговцев средней руки до промышленников всероссийского масштаба и остаться в истории как образец Предпринимателей с большой буквы.

Окончание следует

Наталья ДОРОЖКИНА,
лауреат конкурса
«Я иду на урок истории»