Наш учитель истории –
это верующий профессионал

Беседа с деканом исторического факультета
Православного Свято-Тихоновского Богословского института, директором Традиционной гимназии священником
Андреем ПОСТЕРНАКОМ

— Отец Андрей, вы православный священник, историк по образованию, декан исторического факультета Православного Свято-Тихоновского Богословского института да еще директор Традиционной гимназии. Как вам удается совмещать такое количество обязанностей — не только из-за нехватки времени, но, прежде всего, по причинам, так сказать, внутренним — интеллектуальным и психологическим? Нам долго и подробно объясняли, что наука никогда не может поладить с религией, что это два антагонистических начала, которые постоянно между собой враждуют, но в конечном итоге наука должна победить. Итак, можно ли совместить два мировоззрения?

— Что касается совмещения религиозного и научного мировоззрений, то мне кажется, что этот вопрос принципиально уже был поставлен и в значительной мере решен. Скажем, в Средние века и даже в более раннюю эпоху античности и богословие (т.е. наука о вере), и наука, так сказать, светская, занимающаяся исследованием и установлением закономерностей в природе и человеческом обществе, были связаны друг с другом. Они представляли две разные плоскости познавательной способности человека. Наука в современном понимании призвана освещать законы этого земного мира, то, что связано с обществом, с материальной жизнью людей. Вера и богословие связаны с другой реальностью — духовной. Мне представляется, что видимого противоречия здесь не существует. У каждого из отраслей знания есть свой инструментарий, своя методика, и точно так же, как наука владеет определенными способами добывания знаний, так и богословие имеет свои способы постижения истины. Но что касается конкретного взаимодействия науки и веры, конечно, здесь есть нерешенные проблемы, в первую очередь потому, что земная жизнь человека оставляет либо материальные следы, которые исследует археология, либо следы, связанные с экономической, политической деятельностью, когда сохраняются документы, записки, дневники, воспоминания, любые другие виды письменных исторических источников.
Духовная жизнь человека очень часто закрыта, потаенна, не доступна обычным познавательным способностям или методикам. Сложно выстроить такую же логику развития применительно к духовной жизни людей, как это можно сделать, анализируя, например, экономические законы общества или тенденции политической или военной истории.
Я сам занимаюсь Древней историей. В этой эпохе непросто выделить именно духовную составляющую жизни человека, поэтому с точки зрения научной, конечно, некоторая проблема есть, но, с другой стороны, очень многое зависит в науке от той исследовательской программы, с которой ученый подходит к изучению того или иного материала. Если мы хотим увидеть в источнике определенный круг проблем и желаем их исследовать, то это может получиться. Все зависит от того, как сформулировать те вопросы, которые мы задаем источнику. Кроме того, конечно, большую роль играет та идеология, которая существует в современном обществе, потому история очень часто отражает не просто взгляд на прошлое наших современников, но и определенное мировоззрение людей, которые изучают свое прошлое. И в зависимости от того, какое у нас мировоззрение, именно так мы и выстраиваем наше прошлое. Чем приземленнее наша повседневная жизнь, чем сильнее она связана только с потребительскими и стяжательскими интересами, тем более плоской и бледной будет история, которую мы изучаем. У православного историка задача совсем не в том, чтобы выдумывать несуществующие факты или навязывать историческому процессу некие искусственные схемы. Просто та система приоритетов, которую выстраивает православный историк, связана с духовной жизнью человека и общества. Его интересует в первую очередь, какие мировоззренческие проблемы волновали то или иное общество в определенную эпоху, каким образом эти духовные явления в жизни людей стали причинами глобальных событий в истории человечества.
Скажем, упадок и гибель Римской империи, очевидно, были связаны не только с экономическими и политическими факторами. А возьмем, например, Средневековье. На бытовом уровне Средневековье очень часто ассоциируется только с кострами инквизиции, с крестовыми походами. Эти штампы исторического сознания попыталась сломить французская школа «Анналов» в 1930—1940-е гг. Ее представители обратились к истории изучения повседневности, т.е. к тем «мелочам», которые определяют повседневную жизнь человека: что он ел, как одевался, во что верил, как путешествовал, куда совершал паломничества, как измерял время и т.д. Эти «мелочи» определяют характер цивилизации, мировоззрение человека. Но надо отметить, что мировоззрение Средневековья невозможно понять без подробного изучения христианского и церковного мировоззрения, потому что, к примеру, объяснить крестовые походы только материальными причинами, безусловно, нельзя. Среди этих причин был, конечно же, и религиозный подъем, который стал источником глобальных движений Средневековья. Если мы перейдем к истории России, то, допустим, Смутное время будет совершенно непонятно без учета религиозного мировоззрения людей начала XVII в. Как удалось русским людям в ту эпоху отстоять свое национальное своеобразие, свои святыни? Если это объяснять только причинами экономическими и политическими, то мы очень многое не поймем и, может быть, самое важное останется за бортом нашего истолкования истории. Рассуждать о том, как изменился характер российской цивилизации после реформ Петра I, не учитывая изменений в христианском мировоззрении, не беря в расчет положение Церкви, не рассматривая таких явлений, как обмирщение русской культуры и отход русского общества от веры, конечно же, нельзя. Можно сказать, что в эту эпоху уходят корни очень многих проблем, которые возникли в российском обществе в XIX в. С позиций православного историка можно иначе осветить и восстание декабристов. Это были люди, которые изменили присяге, покусившись на самодержавие, на устои того общества, в котором они жили. Именно декабристы предвосхищают русскую революцию. Это было отмечено еще Лениным, но Ленин декабристов видел немного с другой стороны.
Через историю христианской Церкви действительно раскрывается величие Божественного Духа и духа человеческого, таким, каким он был создан Богом. Примером служит история России в ХХ в. По-разному можно оценивать 1917 год, но то, что он принес много страданий русскому народу, это несомненно. Сколько за период господства государственного атеизма просияло мучеников! Такого не было за всю тысячелетнюю историю русского Православия. На юбилейном Архиерейском соборе в 2000 г. одновременно было прославлено около полутора тысяч новомучеников. Это было великое торжество, потому что на крови мучеников стоит христианская Церковь, и возрождение, которое переживает сейчас Православие, как мне кажется, во многом связано с этими людьми, которые не пошли на соглашение с окружающим их миром, они смело свидетельствовали о Христе и приняли за это мученическую кончину, что для христианина означает новое рождение в вечности.

— Из ваших слов следует вывод, что у людей с разным мировоззрением будет и разная история. А где же истина?

— Вы очень точно подметили эту проблему. Где же история как объективная наука? Это особенно важно именно в преподавании, потому что трудности такого рода возникают перед педагогами даже в большей степени, чем перед учеными. Да, у людей с разным мировоззрением, безусловно, будет и разная история. Есть марксистские учебники, есть учебники либерального или националистического направления, особенно это касается истории ХХ в., где одни и те же события имеют разное освещение. Скажу откровенно: разрешить эту проблему с исчерпывающей полнотой я не могу. Но мне представляется, что история — это наука, которая формирует личность, мировоззрение человека, и поэтому история очень часто являлась и является объектом нападок и постоянно становится жертвой тех или иных политических режимов. Для нас, граждан России и учителей, важно то, что с помощью истории нужно научиться воспитывать новое поколение людей, которые не просто любят свое прошлое, а любят свою страну, свою веру, и которые ценят те традиции, что лежат в основе русской культуры и ментальности. С помощью истории можно воспитать или патриотов, или сборище террористов, которые будут убивать других, а можно воспитать циников, безразличных к заботам и страданиям своих ближних. И современное общество, к сожалению, движется именно в последнем направлении. Поэтому, на мой взгляд, преподавание истории играет сейчас огромную роль в общественной и государственной жизни России, и оно должно отвечать тем нравственным целям, которые мы ставим перед собой в воспитании детей.

— Вам могут возразить: вводя, допустим, православное мировоззрение в преподавание истории, вы навязываете детям некую систему взглядов, которую они или их родители, может быть, не разделяют, и тем самым вы проповедуете некий идейный, духовный тоталитаризм. Мы знаем, что сейчас существует множество точек зрения даже на одно и то же событие, не говоря уже обо всей истории России, и каждый волен выбирать то, что ему нравится.

Фрагмент из букваря Кариона Истомина

— Я отчасти соглашусь с вами. Воспитание ребенка подразумевает определенное насилие над ним. Если мы не скажем ему, что нельзя касаться горячей плиты, он постигнет эту простую истину, только причинив себе тяжелые травмы. Он должен четко представлять себе, что делать категорически нельзя ни при каких обстоятельствах и что он делать не просто может, а обязан. Когда наши оппоненты обвиняют христианство в духовном тоталитаризме, они невольно лицемерят, потому что любое воспитание, какие бы примеры педагогических систем, скажем Януша Корчака или Сухомлинского, мы ни взяли, все они предусматривают некую систему ценностей, которую ребенку прививают с самого рождения. Даже так называемая «либеральная» педагогика формирует человека с очень жесткими принципами, с нетерпимостью к определенным мировоззренческим позициям. Сейчас стало популярно превозносить понятие толерантности. Но на самом деле толерантность (как ее понимают на Западе) способствует тому, что никакой твердой системы ценностей у ребенка не формируется. Если ему предлагают на выбор несколько вариантов и если сам ребенок при этом не знает, как поступить, то он будет действовать так, как захочет толпа. Я приведу пример. На Западе были очень распространены организации скаутов, которые до недавнего времени являлись оплотом христианской нравственности. И вот толерантное общество стало требовать включения в их состав людей нетрадиционной сексуальной ориентации. В чем оно и преуспело, но что самым плачевным образом отразилось на организации скаутов. В условиях современной России это выглядит пока еще уродливым, но кто знает, что будет завтра? Понимаете, цену истинной свободы и демократии можно определить так: позволено ли вам называть вещи своими именами — грех — грехом, а добродетель — добродетелью. Вся европейская история, и российская в том числе, как бы она ни развивалась, к какой бы ветви христианства ни примыкала, основывается на совокупности неких ценностей, восходящих к Десяти заповедям пророка Моисея, к Евангельской проповеди Христа. Когда эта система ценностей разрушается, подменяется какой-то туманной политкорректностью, то в результате мы приходим к духовному оскудению общества, и плоды этого оскудения не замедлят себя ждать, что выражается, например, в сокращении численности населения, в демографическом кризисе. В той мере, в какой люди теряют веру и традиционные устои, разрушается нация. В этом есть некая историческая закономерность.

— Отец Андрей, занятие историей сыграло какую-то роль в вашем выборе стать священником?

— Мне кажется, что история не стала той дорогой, по которой я пришел в храм. Я был воспитан в православной семье и вырос в ней, христианские ценности были мне привиты родителями, я с детства ходил в храм, поэтому выбор моей профессии был связан просто с моими интересами — мне нравилась история. С другой стороны, чем больше занимаешься историей, тем заметнее действие Божественного Промысла в историческом процессе, в жизни человека. В этом смысле занятие историей еще больше укрепило мою веру и подвигло меня на принятие сана.

— Давайте поговорим на школьные темы. Гимназия, которой вы руководите, называется традиционной. Как у вас поставлено преподавание истории? Учительствуете ли вы сами и как вы совмещаете православный взгляд на историю с необходимостью давать конкретные знания, учить детей, руководствуясь государственным образовательным стандартом?

Урок в школе. Из букваря Ф. Поликарпова. 1701 г.

— Я преподаю историю в 11-м классе и не вижу никакого противоречия между изложением исторических фактов и православной верой, потому что мы не искажаем историю, не говорим того, чего не было. Конечно, ключевые сюжеты всеобщей и отечественной истории мы описываем несколько иначе, чем в обычной школе, но факты и события освещаем так же. Ученикам не так уж сложно сдать экзамен по отечественной истории, если они его выбирают, потому что история в выпускных классах сдается по выбору учащихся. Предмет у нас преподается традиционным способом по государственным стандартам, с использованием учебников и пособий, утвержденных Министерством образования. В этом смысле мы стараемся не выходить за те рамки, которые устанавливаются государством. Это вопрос о том, какую систему приоритетов выбрать. Вот один пример. По всем школам к 1 сентября был разослан приказ о том, как следует провести первый урок. Можно было провести День знаний, посвятив его 85-летию Б. Заходера, а можно было отметить другую дату — 700-летие со дня преставления Великого князя Даниила Московского. Мы выбрали последнее. Из того что нам предлагается департаментом, мы выбираем то, что отвечает нашим интересам. К тому же та программа по истории, которая сейчас разработана Московским институтом открытого образования под руководством С. Козленко, нас вполне устраивает и с точки зрения учебно-методической, и с точки зрения православной. В ней изложены все основные принципы и все те ценности, на которых, по нашему мнению, должно строится преподавание истории.

— В вашей гимназии учатся только дети из православных семей?

В пансионе. XVIII в.

— Да, это требование, которое установлено нашим попечителем, что вполне естественно, потому что наша гимназия не государственная, и попечитель имеет право выставлять те условия, которые не противоречат российскому законодательству. Наша гимназия основана Православным братством во имя Всемилостивого Спаса, из этого братства вышел в свое время Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. Мы являемся, так сказать, младшей сестрой института, поскольку многие наши выпускники идут туда. При этом хочу еще раз отметить, что эти условия не противоречат государственным стандартам и учебным планам.
Но все это проблемы, так сказать, внешние. Самое трудное — в другом. Как же воспитать ребенка в православной вере? Как сделать так, чтобы для него православные ценности были не формальными, а стали бы внутренними ориентирами в его дальнейшей жизни? Собственно говоря, это те воспитательные функции, которые всегда возлагались на светскую школу. К сожалению, эти воспитательные функции в 1990-е гг. были фактически там упразднены. Сейчас пытаются наверстать упущенное с помощью патриотического воспитания — посмотрим, какие будут результаты.
В нашей гимназии мы пытаемся создать некую православную атмосферу, не навязывая детям какие-то дополнительные предметы, связанные с богословским образованием. Главное — дать возможность ребенку воплотить христианские принципы в своей реальной жизни. Мы стараемся помочь им искренне молиться Богу. У нас, например, нет молитвы перед каждым занятием, мы молимся только перед общим началом занятий и в конце уроков. Есть еженедельная служба, но она необязательна для всех. Поэтому из дисциплин, связанных с церковной жизнью, преподается только Закон Божий – один урок в неделю во всех классах. Ведь многое зависит от того, как преподавать этот предмет. В светской школе Основы православной культуры (которые не являются Законом Божиим) нужно преподавать совсем иначе. Там дети даже не знают, что такое Евангелие, никогда его не читали, не имеют представления, как устроен православный храм. Детям в нашей гимназии всего этого объяснять не надо. Им не нужно рассказывать смысл того или иного церковного праздника, который они тоже знают с детства. Мы, православные педагоги, видим свою главную задачу в том, чтобы воспитывать. И только в этом проявляется специфика нашей Традиционной гимназии, потому что все основные предметы соответствуют общеобразовательной государственной программе. У нас нет специальной православной географии, православной математики, православной физики, а такие предметы, как литература и история, преподаются с определенных позиций, потому что эти предметы формируют мировоззрение детей.

Псаломщик. XVIII в.

— По каким критериям вы подбираете учителей истории: верит или не верит или знает историю или не знает?

— Критерий «верит или не верит», конечно, для нас принципиально важен. Неверующий человек у нас преподавать не может. Это одно из главных условий, которое ставится при приеме на работу в нашу школу. У нас даже технические работники — люди верующие. Но вопрос в том, что наши учителя, безусловно, должны быть профессионалами своего дела. Это большая проблема, которая стоит перед православными школами. Очень хороший, верующий человек иногда является совершенно негодным профессионалом. Иногда наоборот, очень сильный профессионал оказывается человеком малоцерковным, далеким от истин веры. Но мы стараемся подбирать профессионально пригодных преподавателей. У нас практически все они с высшим образованием. Например, среди историков у нас два преподавателя имеют университетский диплом и два — выпускники исторического факультета Свято-Тихоновского Богословского института.

— Отец Андрей, вы уже упомянули предмет «Основы православной культуры». Действительно, сейчас много говорят и пишут, спорят о том, нужен ли он нашей школе, не будет ли его изучение нарушать нормы Конституции, не приведет ли его введение к духовному и психологическому насилию над детьми. Но давайте посмотрим на эту проблему с другой стороны. Может быть, не нужно вводить специальный предмет, а лучше «растворить» сведения, с которыми он призван знакомить детей, в школьной программе по литературе и истории, потому что как ни крути, а русская литература, так сказать, пропитана христианскими ценностями, так же как и история России неразрывно связана с историей Православия?

— Это вопрос, я бы сказал, выбора приоритетов — нравственных, культурных, идейных, ценностных. Конечно, нельзя понять нашу историю, нашу литературу, не зная элементарных основ православной культуры. Скажите, как изучать Достоевского, ничего не зная о Евангелии и о христианстве? По сути, Достоевский взял на себя функции богослова потому, что Церковь не всегда могла дать нужный ответ на многие проблемы, которые волновали общество в то время. А книги Лескова являлись церковным ответом на те явления, что происходили в обществе, которое не могло выработать противоядия распространявшимся революционным идеям. Но, понимаете, преподать эти сведения может человек, разделяющий эти ценности или сочувствующий им. А ведь многие преподаватели литературы и истории придерживаются совсем других идейных и ценностных ориентаций, и они будут учить так, как считают нужным. Поэтому ваше предложение растворить Основы православной культуры в том или ином предмете обречено на провал.
Наше общество нуждается в формулировании простых и ясных ответов на те вопросы, которые волнуют молодое поколение. Молодых людей не трогают проблемы психоанализа, какие-то усложненные современные философские теории, не отвечающие на их духовные запросы. Поэтому Основы православной культуры должны ясно и просто рассказать о том, что собой представляет духовное и культурное наследие России. Достоевский сказал: «Без Бога русский человек названия никакого не имеет. А с Богом он действительно тот народ, который вершит великие дела». Современному образованному человеку необходимо знать основы православной культуры совершенно независимо от того, придерживается он этого мировоззрения или нет. Русскому человеку есть чем гордиться: он обладатель великого наследия, и он должен знать об этом.

Беседовал
Алексей СОКОЛОВСКИЙ

От редакции. Этот материал содержит мысли и оценки, которые некоторым нашим читателям могут показаться непривычными. Но мы полагаем, что понимание позиции учителя и священника Андрея Постернака важно для всех, кто занимается преподаванием истории. Хотелось бы услышать и прочитать ваши мнения по высказанным в этом интервью проблемам.