градоведение

Александр РОМАНОВ

Дерзновению подобно...

Едва Екатерина Вторая взошла на престол, как собравшиеся в Петербурге сенаторы определили: «Сенат за рабскую должность признавает в бессмертную Ея Императорского Величества славу сделать монумент»
(Сборник Императорского русского исторического общества. Т. XVII, СПб., 1876. С. 303).
Но дальновидная Екатерина сочла создание прижизненного памятника самой себе грубой и примитивной лестью. В ее планы входило гораздо более эффектное и более тонкое прославление своего имени.
Она решила поставить монумент не себе, а Петру, чтобы показать себя преемницей великих начинаний первого российского императора, рассчитывая, что памятник послужит не только славе Петра, но и ее собственной.Трудно представить себе Санкт-Петербург без «Медного всадника» — символа столицы на Неве. Он органически вошел в ансамбль города, придав ему особую красоту, стал его неотъемлемой частью.
В его создании участвовали тысячи людей — масса безвестных мастеров и множество тех, имена и дела которых сохранились в документах до наших дней. Труд этих талантливых и самоотверженных людей, искусных мастеров не должен быть предан забвению. В предлагаемом читателям очерке попытаемся кратко рассказать об истории создания монумента и назвать тех, чей труд способствовал созданию прекрасного памятника на берегу Невы.

Великий французский философ и художественный критик Дени Дидро, постоянный корреспондент Екатерины II, порекомендовал eй пригласить для сооружения памятника пятидесятилетнего художника Севрского фарфорового завода Этьена-Мориса Фальконе, хотя многие знаменитые художники предлагали свои услуги — Пажу, Сами, Кусту, Вассе. Рядом с этими прославленными именами кандидатура Фальконе многим показалась неожиданной. Но Фальконе отличался от художников-современников широтой знаний и близостью к философии энциклопедистов, к передовым идеям своего века. В 1760 г. он выступил в Парижской академии художеств с докладом «Размышление о скульптуре». А через год его труд был издан отдельной книгой.
Большую роль в приглашении Фальконе сыграл и русский посланник в Париже Дмитрий Алексеевич Голицын, человек большой культуры, друг Дидро, автор работ по физике, истории, биологии, искусству. Впоследствии он с большим вниманием следил за ходом работ, принимая близко к сердцу все перипетии создания монумента.
26 августа 1766 г. был подписан контракт, в котором говорилось, что «господин Фальконет (так произносилась фамилия скульптора) с благодарностью принял предложенные ему условия и подписал их 27 августа 1766 г.»
Фальконе поручалось исполнить эскиз композиции и осуществить памятник Петру в натуре. При этом указывалось, что он «будет состоять главным образом из конной статуи колоссального размера...». Контракт заключался с художником на восемь лет с ежегодной выплатой ему по 25 тысяч ливров.
В начале сентября 1766 г. Фальконе в сопровождении своей 18-летней ученицы Мари-Анны Колло прибыл в Россию. Его встретили великолепно, с глубоким уважением. Были приняты все меры для создания подобающих условий жизни и работы скульптора. Ему предоставили квартиру в доме французского купца Мишеля с прислугой, мастерскую для работы и помощников.
Сооружением монумента поручили ведать Конторе строений под руководством Ивана Ивановича Бецкого.
С особой ответственностью отнесся скульптор к заказу, усиленно занялся сбором необходимого материала для уточнения внешнего облика Петра, изучил не только все особенности его личности, но и всю историю его царствования. Поэтому работа над моделью памятника заняла свыше трех лет.
Идея композиции будущего монумента возникла у Фальконе еще во Франции. Там же, в Париже, был создан и первоначальный эскиз.
Выбор места для памятника всегда проблема большой сложности. Выдвигались самые разнообразные предложения. Проектов поступало много. Предлагалось установить памятник Петру против Зимнего дворца, на Дворцовой площади, примерно там, где сейчас находится Александровская колонна. Вторым подходящим местом считалось главные ворота Адмиралтейства, около центральной башни со шпилем и др. Выбор точного места для памятника затянулся на четыре года — с 1766 по 1770 г. Был объявлен конкурс. Победителем оказался архитектор Юрий Матвеевич Фельтен, который в эту пору находился «при строении на Неве-реке каменного берега». Именно Фельтен 27 января 1770 г. представил в Академию художеств свой «архитектурный прожект месту для статуи конной Петра Великого». Избранный кандидатом в академики Фельтен станет еще более активным участником завершающего этапа его создания.
По мысли Фальконе, Петр должен был быть представленным верхом на вздыбленном коне, поднявшемся на полном скаку по крутой скале и остановившемся у края обрыва.

Для осуществления этого замысла нужно было, чтобы постаментом памятника служила настоящая скала. Академия художеств объявила о розыске огромной гранитной глыбы и одновременно командировала каменных дел мастеров обследовать побережье от Санкт-Петербурга до Красной Горки, Ямбурга и даже Нарвы. Руководил экспедицией поручик Егор Буссов и “каменных дел мастер” Андрей Пилогин. Поиски длились три месяца, пока близ селения Лахты посреди труднопроходимого болота не был найден огромный гранитный валун, названный жителями Гром-камнем. Когда-то в него ударила молния, оставив глубокую расщелину. Камень, располагавшийся в 12 верстах от Петербурга, весом почти 86 тысяч пудов, более 10 метров в длину, высотой 8 метров и в ширину более 6 метров обнаружил крестьянин Семен Григорьевич Вишняков, профессиональный плотник, добытчик камня и каменотес.
По преданию, царь Петр взбирался на этот гранитный валун, осматривая окрестности строящегося Петербурга, наблюдал морские баталии.
Гром-камень произвел сильнейшее впечатление на Фальконе. Он был заворожен гранитным монолитом, представляя его в виде подножия. Перед ним была такая дикая скала, о какой только можно было мечтать.
Размеры камня, его дикость производили сильное впечатление, — «взирание на оной возбуждало удивление, а мысль перевезти его на другое место приводила в ужас». Перевозка такого монолита заключала в себе огромные трудности, учитывая уровень тогдашней техники и отсутствие подобного опыта. Труднейшим оказались поиски способа перевозки камня по суше и воде. Обычный прием перевозки на железных катках в данном случае отпадал. Постоянный посредник между Фальконе и Конторой строений грек Ласкари предложил свой способ перевозки камня — простой и эффективный: решено было перевозку камня осуществить при помощи бронзовых шаров, перекатывавшихся по обитым медью желобам.
27 марта 1770 г. после многих сложных манипуляций камень был доставлен к пристани. Весь его путь, составлявший около восьми верст, был пройден за четыре с небольшим месяца. Это был нелегкий труд. «При большом камне» работали 1220 поденных рабочих. Обтесывали камень даже во время его движения. Не менее сложным был этап его перевозки водой, по заливу, по Неве, к месту будущего памятника. Предстояло преодолеть водный путь длиной в 12 верст. Для выполнения этой задачи в указе Екатерины особо оговаривалось: «Адмиралу Мордвинову приложить свое старание». Семидесятилетний адмирал был назначен лично ответственным за перевозку камня водным путем.
Выдающийся корабельный мастер Григорий Корчебников выполнил чертежи, по которым было сооружено специальное судно необычной формы, способное перевозить груз необыкновенной тяжести. Такелажмейстер Матвей Михайлов и Григорий Корчебников постоянно находились при судне, участвуя во всем, что касалось перевозки камня водным путем. Главным руководителем всех этих работ был назначен капитан-лейтенант Яков Лавров.
26 сентября 1770 г. Гром-камень при огромном стечении народа был сгружен на пристань, преодолев немалые трудности. Эпопея с доставкой Гром-камня произвела сильное впечатление на современников не только в России, но и на Западе. В честь перевозки камня была выбита памятная медаль с надписью «Дерзновению подобно», которая в полной мере выражала оценку современниками этого события.

Но вернемся к созданию самой конной статуи.
Для изучения натуры Фальконе поручил сделать горку, специальный помост, верхняя часть которого точно повторяла угол наклона скалы пьедестала будущего монумента. Он многократно заставлял берейтора вскакивать на вершину этого помоста, поднимая коня на дыбы. Екатерина предоставила лошадей из придворной конюшни. Лучшими из них были два жеребца — Бриллиант и Каприз, отличавшиеся превосходными пропорциями, мускулистые, сильные и красивые; они и послужили моделями для художника. Один из берейторов — Афанасий Тележников, ставший постоянным наездником, позировал скульптору около пяти лет.
Летом 1768 г. у Фальконе возникает мысль поместить под копытами лошади змею как аллегорию зла, с которым боролся Петр. Для большой модели перед формовкой и отливкой памятника ее лепил известный русский скульптор Федор Гордеевич Гордеев. Змея должна была играть и важную конструктивную роль в будущем монументе, так как призвана была служить скрытой третьей точкой, на которую мог опираться конь. Конструктивную роль зритель почти не замечает.
Отливка памятника, как и многое другое в истории его создания, полна ярких, а порой и драматических событий. Если в перевозке Гром-камня Фальконе не участвовал, то здесь с самого начала работ он становится их непосредственном организатором, главным действующим лицом. Он решил сам руководить литейными работами. Себе в помощники он взял литейщика Емельяна Евстафиевича Хайлова, покорившего его своим мастерством, Хайловым были отлиты 92 жёлоба, общим весом в 1329 пудов, 51 бронзовый шар, по которым скользил камень, многочисленные гайки и болты для механизма, втулки и винты для домкратов и многое другое.
Чтобы придать отливке необходимую устойчивость, большое внимание было обращено на железный каркас. Механик Фюгнер сделал каркас для задних ног и хвоста коня. Спаянный вместе, каркас создал устойчивую основу для бронзового всадника. На это пошло более 250 пудов железа.
Фигура всадника великолепно удалась. Труднее шла работа над головой Петра. Фальконе не считал себя портретистом. И решил в конце концов привлечь на помощь свою ученицу Мари-Анну Колло.
«Фальконе три раза принимался делать модель головы Петра I, но императрица не одобрила ни одну из этих моделей», — писал В.В.Стасов, ссылаясь на воспоминания дочери Колло, которая слышала эту историю от своей матери. Голова Петра в бронзовом изваянии, выполненная по модели Колло, удивительно удачно передает сочетание мысли и силы.
Екатерина II назначила молодой художнице пожизненную пенсию и предложила избрать ее в Академию художеств. Мари-Анна Колло, которой не было еще и 20 лет, стала первой женщиной-академиком в Российской академии художеств.
Отливка монумента, производимая в самом центре города, была событием волнующим, о ней постоянно говорили, писали в газете, за ней следили горожане. Когда во время отливки статуи произошла авария, Бецкой требовал, чтобы Сенат вычел из суммы, обещанной художнику, все затраты, которые возникли вследствие пожара. Уставший от вечных преследований и придворных интриг, Фальконе в сентябре 1778 г. уехал в Париж. Вместе с ним уехала и Мари-Анна Колло.

Открытие монумента 7 августа 1782 г. в день 100-летия со дня вступления на престол Петра I стало всенародным праздником. На площади стекались тысячи жителей Петербурга — знатные особы и горожане, крепостные крестьяне, дворовые, работные люди. Явилась монархиня. Торжество сопровождалось маршированием полков перед лицом монархини с отданием чести, барабанным боем и игранием военной музыки, поднятием флагов, пальбой с обеих крепостей и с судов...
В честь открытия монумента был издан указ, по которому представлялась амнистия преступникам и прекращены были многие уголовные дела, освобождены из тюрем сидевшие там должники.
Открытие памятника сопровождалось и церемонией у гроба Петра в Петропавловском соборе. Церемония у гробницы включала и торжественную литургию, во время которой выступил митрополит Платон. Сохранились его слова: «Восстань же теперь, великий монарх, и воззри на любезное изобретение твое: оно не истлело от времени и слава его не помрачилася...»
Сразу же после открытия монумента были подведены некоторые итоги в Конторе строений. Бецкой обратился к Екатерине с письмом, в котором просил наградить наиболее отличившихся при сооружении монумента.
Прежде всего в этом списке значился коллежский советник Юрий Фельтен, который «производил поднятие монумента на камень с укреплением оного с окончательным всего по тому делом до самого открытия».
Вторым в списке упомянут Иван Шпаковский: «с самого начатия монумента до открытия оного находился в должности у материалов и денежной казны и способствовал в производстве всех работ как при монументе, так и во время доставания камня».
Затем следует комиссар Иван Хозиков, который отличился при перевозке Гром-камня; за ним квадратного и каменосечного дела мастер Тимофей Насонов, руководивший окончательными каменотесными работами по отделке пьедестала. Далее упоминаются «резных художеств» мастер Фюгнер, токарный мастер Дурыни, затем уже безымянные механики, три ученика и кузнец, которые исполнили слесарные и кузнечные работы для монумента...
Ни слова не сказано о главном виновнике торжества — о Фальконе. Скульптор не был поставлен в известность о времени открытия памятника, не был приглашен в Петербург на это торжество. Екатерина и не вспомнила о нем, точно так же, как и Бецкой. Ограничились тем, что художнику послали золотую и серебряную медали в честь открытия монумента, которые вручил ему Дмитрий Алексеевич Голицын.
Мне же хочется упомянуть крестьян Каргопольского уезда Андрея Гребнева и Антона Демшина, которые по более низким ценам поставляли камень для фундамента. Из этого камня была сложена часть набережной Невы против памятника. В 1781 г. памятник был окружен решеткой, исполненной Стефаном Вебером, хотя Фальконе был категорически против ограды: «Кругом Петра Великого не будет никакой решетки, — писал художник. — Зачем сажать его в клетку?»
В нашем сознании монумент неразрывно слился с пушкинским «Медным всадником»:

«Медный всадник» живет сейчас. Он так же прекрасен, как и 220 лет назад. Он неотделим от города на Неве. Его нельзя представить себе нигде, кроме Санкт-Петербурга.

Использованная литература

Бродский В.И. Из жизни великих творений. М., 1963.
Викторов В. Достоин дел великих. К 250-летию со дня рождения Фальконе//Художник, № 12, 1966.
Каганович А.Л. Медный всадник. История создания монумента. Л., 1975.
Ключевская К.В. Медный всадник. Л., 1967.
Разгонов С. Дерзновению подобно... // С веком наравне. Т. 3. М., 1974.