текст для школьников и не только для них

Яна ЮЗВАК

Террор — no(w)!

В поисках виноватого

Если собираешься убивать, ты должен быть точно уверен,
что за тобою — Бог. Иначе ты — обыкновенный убийца.

Фраза из американской кинокартины
«Человек, который плакал»

Размышлять о противостоянии светлого и тёмного начал людям пришлось немало. В древних сказаниях глазастые и клыкастые чудовища нагло проглатывали честных мореплавателей с большими усами. Чтобы спасти бедного старика от жениного произвола, золотая пушкинская рыбка не однажды попалась в невод со зловонными водорослями, хоть и была волшебной. Да и то — хватило её сказочного терпения только на три желания; а старухе после барских роскошеств пришлось вернуться к своему законному разбитому корыту — с чего, собственно, история и началась.
Правда, с джиннами дело обстоит иначе: эдакому седобородому исполнителю человеческих мечтаний всё равно, что за чудак освободил его из многовекового бутылочного заточения. Разбойник ты или обыкновенный школьник — везуха гарантирована: джинн слушается и повинуется всегда.
Сейчас, когда неприятных событий на поверку оказалось больше, чем хотелось бы, возникает вопрос: кто этот странный джинн, который так усердно помогает нехорошим людям в их нечеловеческих поступках? Но — поиски вряд ли удовлетворят обывательское любопытство, а домыслы в конце концов иссякнут. Остаются только факты.

...В Антарктиде, у берегов Земли Виктории, на полуострове Росса, есть базальтовая гора, заботливо укрытая тамошними ледниками. В действительности же это вулкан, который в 1841 г. обнаружил английский военный моряк и полярный исследователь Джеймс Кларк Росс (15 апреля 1800 г., Лондон, — 3 апреля 1863 г., Эйлсбери). Имя 3262-метровой глыбе Росс дал в честь одного из экспедиционных судов.
Сегодня вулкан Террор считается потухшим. Однако от бездействия лавы проблема терроризма существовать не перестала.

Само слово террор происходит от латинского terrorстрах, ужас. Казалось бы, чту ещё, кроме перевода, надобно, чтобы объяснить явление. Но простому смертному, как правило, свойственно оправдывать собственное нелицеприятное поведение — хотя бы ради успокоения своей же совести: и недовольство тем, как устроен быт (или мир в целом), — отличный предлог начать его изменять, причем наиболее дерзкими способами.

Кто во что горазд

Как-то ничем не примечательному греку по имени Герострат стало скучно. Его однообразная жизнь точь-в-точь походила на жизни многочисленных горожан-соседей. И так ему стало обидно за свою паршивенькую участь, что решил Herostratos побороть серую неизбежность, которую придумали для него олимпийские судьбовершители. Амбиций хватило, а желание немедленно прославиться завершило ход мыслей нерадивого бунтаря.
Герострат сжёг храм Артемиды в Эфесе — одно из семи чудес света. Этой же ночью появился на свет Александр Македонский.
До рождения Иисуса Христа оставалось 356 лет.

...Много позже, а точнее, в декабре 1980 г., стремление к славе побудило американского сумасшедшего Марка Дэвида Чапмэна застрелить участника культовой группы 1960-х гг. «Beatles» Джона Леннона — талантливого певца и автора не одного десятка классных рок-н-рольных композиций.
Знакомые Марка Чапмэна могли обозначить его как человека, ни к чему и никогда не испытывающего страсть. Это был стеснительный мальчик с признаками раннего ожирения, вполне доброжелательный и общительный, но, видимо, себе на уме. К юности по неясным причинам у него возникли большие проблемы в общении с девушками; но с женитьбой подобные неприятности вроде бы исчезли. Судя по всему, Марк умел зарабатывать деньги, так что вскоре после свадьбы семейство Чапмэнов перебралось в комфортные гонолульские апартаменты с видом на океан.
Тем не менее, когда в мозгах бардак, никакие распрекрасные жизненные условия не помогут с ним справиться. И одним чудным вечером на океанском пляже Марк Дэвид совершает попытку покончить с собой, протянув какой-то шланг от выхлопной трубы своего авто в салон. Меньше чем через час самоубийцу-неудачника привели в чувства и, не задавая лишних вопросов (впоследствии окажется, что зря), отпустили пожить.
Спустя буквально три дня Чапмэн берёт на работе расчёт, срывается в Солт-Лейк-Сити, где плачется по телефону своей бывшей приятельнице, неожиданно бросает трубку — и прибывает в Нью-Йорк. Там он покупает иллюстрированный альбом о Джоне Ленноне и обнаруживает, что есть такой музыкант, да и поёт этот очкастый Леннон не так уж плохо.
Вскоре Марк знает про Джона почти всё: где тот живёт, как распланированы гастроли, кто его жена...
Чапмэн становится настоящим поклонником, он околачивается возле отеля, в котором остановился кумир, едет за бывшим битлом в Лас-Вегас, слоняется там по музыкальным заведениям в поисках своего Джона. И по прошествии двух недель безуспешных инвестигаций возвращается обратно в город безумных небоскрёбов, где, сам не понимая зачем, покупает пистолет 38-го калибра, тщательно набивает руку в стрельбе и улыбается, придерживая под мышкой тот самый леннонский альбомчик в картинках.
Чапмэн наконец дождался возвращения гастролёра — и тут же поселился неподалёку от него, в отеле, а уже через три дня под предлогом взять автограф выпустил в Джона Леннона пять пуль.
Полиции, от которой несчастный толстяк прятаться и не собирался, Марк Дэвид Чапмэн поведал обо всём — с посекундными подробностями, но вразумительных объяснений от него не добились до сих пор:
— Никакой психологии и никакой интерпретации! Я не потерплю этого. Было так, как я рассказал!..
Но эта история скорее о закомплексованном музыкальном фанате и его маниях, нежели о настоящем террористе с парой идей в голове.

Народные умельцы

...На протяжении всего своего существования человек разрешал споры: иногда при помощи звуков, напоминающих речь, иногда и многозначительного жеста было достаточно. Чаще — когда ни того ни другого не хватало, а добиться желаемого результата надо бы прямо сейчас, — в ход шли кулаки, деревянные дубинки, огонь. Несколько столетий — и научились затачивать камни. Ещё время — появились лук, стрелы, копья, ножи, рапиры и сабли.
Вор резал знатного господина, чтобы украсть несколько золотых. Два юных сеньора дрались на шпагах из-за возлюбленной. Племя ходило на племя, сражаясь за чужие земли.
После изобретения Бертольда Шварца (швейцарского католического монаха, вдруг придумавшего порох) убивать стало проще, быстрее — и наверняка. Поводы для убийств люди находили, как правило, без промедления, цели преследовали обычно незамысловатые — а события при этом случались совсем уж страшные. Например, охранительный (белый) террор и правительственно-революционный (красный) во времена Великой французской революции, когда ради сбережения власти якобинцы устраивали бесчисленные казни, сжигали целые селения и отрубали головы после короткого и неправедного суда.
Дальше — больше. В 1919 г. Э.Резерфорд впервые изучил ядерную реакцию. Впоследствии факт разработки ядерных реакторов, ядерных же бомб и ракет показал, что и уничтожение человека, и заражение ни в чём не провинившейся природы (с её ядовитыми пауками и растениями-ловушками) может запросто носить чересчур массовый характер.
Чего стоит один Чернобыль? Несчастный случай?
Вспомним про Хиросиму и Нагасаки...

Ичкерия — национально-освободительный фронт
или опыт бандитского государства?

К концу XVIII в. православная Грузия устала от воинственного соседства с Турцией и Персией, а её защитники уже не справлялись с набегами вооруженных людей, всё чаще и чаще спускавшихся с гор напомнить о себе.
Перед смертью старый грузинский царь советовал своему сыну, Ираклию II, отдаться на поруки российскому императору. Наследник, будучи послушным сыном и просто здравомыслящим человеком, вскоре испросил у Великой Екатерины поддержки. Так между Россией и Картли-Кахетинским царством 24 июля 1783 г. в Георгиевской крепости был заключен одноимённый трактат. А к 1801 г. Грузия вошла в состав Российской империи.
Но — для того, чтобы помогать собратьям по вере, налаживать с ними экономические и прочие отношения, нужна была связующая наши территории дорога, которую, вопреки всем желаниям, можно было строить только через горы, скрывавшие в себе природную непредсказуемость и неизвестных обитателей.
Там, в горах, многочисленными аулами жили люди, соблюдавшие неведомые нам законы местных духов и ислама, говорившие на непривычных наречиях, воровавшие друг у друга скот, не имевшие ни определенной территории, ни общего государства; они враждовали, мирились, союзничали, устраивали сходки, чтобы разрешить застарелые споры из-за кровной мести, — и чаще всего не подпускали к себе чужака ближе, чем на расстояние выстрела.
Примерно в таких условиях русским солдатам пришлось прокладывать тот самый тракт, который теперь известен нам как Военно-грузинская дорога.
В 1816 г. Александр I назначил генерала Ермолова наместником на Кавказе. Генерала современники прозвали проконсулом.
Алексей Петрович Ермолов — опытный вояка, внимательный наблюдатель — уже спустя несколько недель послал царю бумагу со смелым предложением начать наступательные военные действия, объяснив своё резкое решение независимо-враждебным поведением части горских народов. Сами тамошние жители, воспринявшие нововведения на своей земле более или менее сносно, называли обидчиков и набежчиков чеченами.
Через год русские войска двинулись от прежней пограничной линии, до того момента охраняемой нарядами бойких казаков и пролегавшей по реке Терек, к самому подножию Кавказа. Сопротивление, которое оказали нашей армии защитники гор — любители партизанских вылазок и внезапных ночных нападений, вызывало и уважение наших солдат, и раздражение командующих.
Тогда генерал Ермолов впервые на Кавказе применил весьма жестокую тактику выжженной земли, смысл которой заключался в том, чтобы расчищать путь войскам, уничтожая всё, что попадается под руку, в том числе и стариков с детьми.
Солдаты ермоловской армии сооружали всевозможные укрепления и гарнизоны. Так на реке Сунже появилась крепость Грозная (1818); так позже возникли Внезапная и Бурная.
Обычное дорожное строительство вылилось в тягучую изматывающую войну (1817—1864). Сменяли друг друга российские цари и генералы; бок о бок с рядовыми солдатами воевали поэты и писатели; легендарный Гази-Мухаммад пытался собрать все горские народы в единое государство, а его боевой товарищ и последователь Шамиль навязывал людям самопальные законы — из крови и насилия. Они, как могли, лепили на своей родной земле имамат.

С тех пор прошло почти двести лет, но территория современной Чечни (и Западного Дагестана) по-прежнему остаётся местом, мягко говоря, нестабильным; местом, где не действуют ни мирные законы, ни правила самых тяжких военных режимов.
Туда привозят людей — обращая их в рабов. Иногда за них хотят получить выкуп — и для пущего устрашения перед домашней видеокамерой отрубают пленникам пальцы, уши — всё, что берёт ножевой клинок, зигзаг двуручной пилы или лезвие топора.
Красивые стильные молодые высокие парни в камуфляже (кто посмелее — без темных масок) и порой в наркотическом кайфе, продирающие своими атлетическими фигурами родной Кавказ. Грозненская студентка, поющая в разрушенном ДК Ave Maria. Груз-200. Проклятия русской женщины — отправляющей, ожидающей, потерявшей сына, отца, брата, мужа, возлюбленного. Озлобленные вдовы чеченских боевиков в ингушских лагерях беженцев — чёрные от траура и от готовности мстить. Смеющийся семилетний мальчишка с неподъёмным папиным АКМ. Стихийные антивоенные демонстрации. Бесконечные зачистки чеченских сёл. Вдруг обнаруженные тайники с оружием. Фугасы, гранаты, растяжки... Приказы полевых командиров — на смеси вайнахского и русского языков, начинающиеся со слов «Именем Аллаха», а именем этим могут ведь и казнить. Известный суд над полковником Будановым, изнасиловавшим и после убившим чеченскую девушку. Чеченская девушка-камикадзе за рулём грузовика, напичканного взрывчаткой. Православный батюшка, освящающий русскую военную технику перед очередным боем. Наёмники из Украины. Снайперши «белые колготки» из Прибалтики. В качестве справедливого наказания за плёвую оплошность — «направить солдата срочной службы, Ф.И.О., в Северо-Кавказский военный округ». А взрывы домов? А «Норд-Ост»?..
Ведь недавно! Ведь вот-вот...
Всё это мы видим по ТВ, знаем из газет и радиопередач, читаем в сети Internet. Мы, участники. Мы — свидетели. Мы — наблюдатели и провокаторы. Мы — ни в чём не повинны и от нас всё зависит.
— Но что это? — Как-то спросили мы нашего приятеля Гурама из, казалось бы, дружественной нам, российским подданным, Абхазии.
— Слушай: не лезьте туда, — знаючи и печально улыбнулся Гурам, — это — Кавказ.
— Ну хорошо, — поддались мы его горской мудрости, — предположим — мир. Что тогда?
Гурам ответил не сразу — он потёр руки, закурил дешёвую папироску и прищурился:
— А ничего... То же самое...

Странное дело — эта зеноновская задачка про черепаху и Ахилла: почти сказка, почти неправдоподобно; невозможно, в конце концов. Человек не в силах догнать черепаху, которая с трудом тащится впереди, в поле его зрения.
Необъяснимая вещь — эта наша нынешняя война: одни устраивают засады на своей земле, борясь с оккупантами, и разыгрывают пьесы с захватом заложников — на чужой, а другие безуспешно расставляют им ловушки.
Как известно, парадоксы анализу не подлежат. Но...

Религия и интерпретации

Давным-давно тысячи воинов нашили на свои одежды кресты и двинулись из западной части Старого Света в Сирию и Палестину. Они захватывали крупные города и смешные, почти пустые селения. Они убивали и насиловали, поджигали и грабили, воздвигали новые королевства и назначали своих правителей, вычищая прежние территории от «неверных». Так когда-то сопереживатели католической веры называли мусульман.
Вряд ли хоть малая доля этих крестоносных воителей с должным вниманием и необходимым чаянием прочла Библию, но все как один заучили наизусть поверхностно понятые ими слова Иисуса Христа: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч...» (Евангелие от Матфея). И Слово Божие стало для них не откровением, а поводом, которым можно прикрыть свои земные злодейства.

Совсем немного времени спустя уже другие люди (в основном испанцы и — в особенности — честный ревнитель Божий, Торквемада) решили сражаться с различными ересями, по их мнению, наверняка возникавшими в головах непутёвых сограждан. Обозвали свой лихой суд Инквизицией — и принялись сжигать на кострах самых красивых женщин, обвиняя их в ведьмовстве и зеленоглазии, и неугодных кому-то мужчин, возможно, сношающихся с Дьяволом, деля имущество замученных пытками бедняг между собой.

Религия — это созидающий способ постижения чего-то более совершенного, чем даже семи пядей во лбу человек. И назови ты Бога Господом, Аллахом, Буддой, Иеговой — только стиль поклонения и обряды будут разниться.
Ислам — не воинственная вера. Христианство — не смирительная рубашка для человеческих страстей. Буддизм — не только созерцание, а последнее не есть бездействие и голое наблюдательство. Убивая под прикрытием имени Бога, люди иной раз пытаются заполнить брешь в себе; однако тем самым усиливают внутреннюю пустоту и отдаляются от настоящего Знания, не зря занесённого в нашу жизнь пророками и предтечами, мессиями и просветлёнными. Это просто, как восход и вода в стакане, да и было объяснено, перетолковано не один раз, не одним теологом.

Конец второго и начало третьего тысячелетий разразились какой-то непонятной агрессией и нетерпимостию.
Известные всему миру талибы несколько суток подряд в афганской провинции Биамин палили из миномётов по красивым, огромным статуям Будды (выбитым в тамошних скалах в III—IV вв.), пока от них не остались выбоины и ямы. Вот уж действительно пример того, как иным становится совсем уж нечего делать.

В плену, во время первой чеченской кампании, и на то есть видеоподтверждения, был обезглавлен российский солдат Евгений Родионов — за то, что после долгих часов пыток не согласился снять свой нательный крест и принять ислам.
«На войне как на войне», — поётся в песне.
Да, в боях смертельно ранят; да, в плену вызнают диспозиции войск противника; да, есть предатели и герои, перебежчики и симуляторы, глупые командиры и чересчур умные рядовые; да, один денщик может привести лошадь на водопой, но и целый драгунский эскадрон не заставит её пить. Поэтому случай с ныне причисленным к лику святых Евгением (да и таких случаев — больше одного) лучше оставить без комментариев.

«Джихад!» — направо и налево кричат люди с оружием в руках и с тоннами пластида на своих засекреченных складах, хотя джихад в переводе с арабского означает «усердие», «устремление», «усилие» (не на-силие!) — и об этом знают люди, по-настоящему читающие Коран, а не выхватывающие из общего контекста отдельные слова и их сочетания.

Функционируют секты с подозрительными сверхзадачами в своих уставах («Аум Синрикё», Япония, конец 1980-х — начало 1990-х гг.); лихо работают отдельные люди с дурацкой ненавистью (казнённый Тимоти Маквэй, устроивший в 1995 г. взрыв в Оклахома-Сити); множатся целые организации, которые принято называть террористическими, истребляющие людей по какому-то отдельно взятому признаку — будь то национальность («Арийская республиканская армия», США), вера, цвет волос (РНЕ, Россия), образ жизни (всяческие антиглобалисты с их навязчивыми акциями протеста), — неважно — это всего лишь предлог...
Всем им и каждому в отдельности честнее было бы сказать, что мы, мол, убиваем и протестуем, потому что нам за это платят немалые деньги, содержат нас и наши семьи, снабжают наркотиками, — и почём зря не впутывать в свои дела Бога (Гунуд Аллах, Gund Allah, Воины Аллаха, Египет).

Однако — не всё так просто, как может показаться при первом приближении к уже как больше века обозначенной проблеме.

Сеть: невод или матрица

1. Фактор «человек»

Известные собственными названиями и голливудскими кинозарисовками государственные службы (ЦРУ, ФБР, ФСБ и т.д.) позавидовали бы той слаженности и упорности, с которыми действуют настоящие террористические образования — будь то пара человек под общим идейным стягом... Или — здоровенная Корпорация Зла, разнесённая по всему свету, дабы показать мирянам, что она всё-таки существует, что её следовало бы ох как бояться и что у неё есть свои великие соображения по поводу того, как дулжно жить и кем хорошо бы умереть.
Такие организации, если их грубо описать, в своём человеческом выражении наверняка имеют:
а) духовного лидера — того, кто точно знает, как должен выглядеть мир после некоторых (обычно силовых) преобразований;
б) красноречивого идеолога — который ясно, без особых заумствований объяснит, почему их организация обязана быть именно такой, зачем её участники будут вести себя именно так и чего они добьются этим своим поведением;
в) умного стратега — человека, который придумывает, как бы посильнее запугать неугодные идее режимы, государства, страны (просто людей, противных своими особенными проявлениями), а также разрабатывает общую схему той или иной акции устрашения;
г) находчивого методиста, кто подробно распишет план действий, учтя все имеющиеся возможности организации — от навыков и количества участников до оружейного и денежного арсеналов;
д) собственно исполнителей — людей порядком героических, весьма смелых в своей готовности погибнуть (порой не за так), но в основном подневольных, действующих сообразно приказу.
Случается, что один и тот же персонаж умело совмещает в себе качества духовника, идеолога, стратега и даже иногда методиста, — он-то и заказывает всю эту невесёлую музыку, которую наизусть заучивают и наигрывают захватчики, подрывники, камикадзе, шахиды (как их ни назови) и под которую вынуждены плясать мы — заложники и данники скорбных ситуаций.

Любопытно, что любители систематики и психологии совсем недавно касту террористов условно расчленили; составляющие разложили по полочкам и выявили 12 психоэмоциональных типов (а к некоторым из них в доказательство и примеры из жизни подыскали):
1) Миссионер — беспощадный фанатик, фигура пугающая одним только упоминанием (Усама Бен Ладен, Джохар Дудаев);
2) Мститель — человек, вставший на тропу войны почти вынужденно: из-за убитого родственника или просто из-за в целом неудавшейся жизни («чёрные вдовы», подростки, закидывающие гранатами да камнями мирные демонстрации);
3) Сценарист-режиссёр — хладнокровный и уравновешенный лидер, спокойненько принимающий решения по поводу запуска того или иного угрожающего механизма (Аслан Масхадов, Шамиль Басаев);
4) Нарцисс — самоуверенный (до мании величия) боевой командир, которому в сущности на всё и на всех наплевать (Хаттаб, Арби Бараев, Радуев, Троцкий);
5) Омега (или Ущербный) — личность слабая, неуверенная в себе, легко попадающая под влияние более значительных персонажей и самоутверждающаяся посредством насилия над обычно случайными и обычно неповинными ни в чём людьми (небольшие бандитские группировки);
6) Садист — страстный убийца и разрушитель, испытывающий эмоциональное удовлетворение от чужих страданий;
7) Мазохист — человек, вечно испытывающий чувство вины за то, что в принципе появился на этот свет; вся его пугающая деятельность есть всего лишь оправдание стремления к самоубийству;
8) Актер (или Истерик-позёр) — любитель публики и эффектного хода, ревнитель славы и главной роли (тот же Герострат или Нерон);
9) Игрок (он же Авантюрист) — рисковый тип, а ставки исчисляются человеческими жизнями, в том числе и собственной (Камо, Че Гевара);
10) Технарь — его не волнует, кого и зачем он станет убивать, он интересуется тем, как всё пройдет: грубо говоря, сколько и какой взрывчатки понадобится, чтобы убить такое-то (как можно большее) количество народу;
11) Зомби — идеальный исполнитель, делающий всё, что ему прикажут;
12) Отморозок (или Зверь) — туп эмоционально и безразличен ко всему происходящему, работает за хозяйскую косточку и свою шкуру бережёт, посему, как правило, на поверку оказывается труслив: не может быть камикадзе — подчас самосохранение для него куда как важнее награды за поврежденные кожные покровы.

Разумеется, любая система порой сбоит, ибо человек — существо, во-первых, непредсказуемое, а во-вторых, имеющее в загашнике такие запасы физической силы и интеллекта, о которых может и сам не подозревать. Поэтому вышеупомянутые структура и типология весьма и весьма условны. Тем легче говорить о вещах, относящихся к людям, и об играх, в которых люди участвуют.

2. Фактор «ситуация»

За примерами в трудоёмкую экспедицию отправляться не обязательно. Достаточно где-то подсмотреть, что-то подслушать, как-то додумать и вспомнить.
Возможно, не будь у нас средств массовой информации, мы бы пребывали в младенческом неведении и наивно полагали, что все неприятности вертятся только в поле нашего зрения, в радиусе нашего слуха и случаются только с нами. Современному человеку ничего не стоит произнести на первый взгляд безобидную и скучную фразу: хорошо, что меня там не было, — всего лишь констатирующую какие-то его нежелания и смутные настроения по поводу той или иной ситуации.
Но ведь фраза эта перевернула весь более-менее жизнелюбивый смысл давнего высказывания хорошо там, где нас нет, — слова, которые, так или иначе, выдают в говорящем здоровый интерес к миру, в принципе далёкому и обычно неизведанному.
Информационная фигура стала объёмной, несколькомерной — и едва ли теперешний житель в состоянии абстрактно лицезреть свою особу вне города, вне страны, вне мира, — вырванную несоразмерно маленьким куском из галактической глыбы.

В непоправимую апатию и в разного рода депрессии обычно впадают люди, которым уже нечего терять (неизлечимо больные, смертники, сильно пожилые), — или они настолько переживают за себя и боятся за свои жизни, что им, в сущности, наплевать на свое окружение. Первым — простительно. Состояние вторых зачастую спровоцировано сюжетами, в которых люди выступали в качестве непосредственных свидетелей или сторонних наблюдателей.
Вспомним, что стряслось с американцами после 11 сентября 2001 г.: кабинеты психологических консультаций ломились от посетителей, фармацевты не успевали выпустить нужное количество транквилизаторов, психотерапевтам самим понадобился курс восстановительного лечения.
Надо думать, что и нам — на нашем континенте и в нашей стране, — пришлось совсем невесело от известий про Будённовск, про взрывы в московских подземных переходах, про Норд-Ост. Да, города продолжали функционировать: горел свет, из кранов текла вода, люди прибывали на работу, беседовали и ели в многочисленных клубах, смотрели кино, покупали картошку в магазинах. Но всё это доводилось до упорного автоматизма, до безликости, поэтому трудно было не заметить: что-то произошло — рядом, и это что-то не так просто изъять из наших соучастливых мозгов.
Банально, — но почти ни разу устроители террористических актов так и не смогли добиться того, о чём так долго кричали в своих требованиях (независимости, крупных денежных сумм с гарантией свободы, просто перелететь через какую-нибудь границу). Постращать народ — это у них хорошо получается. Как известно, у страха глаза велики. Однако человек, которого хотят запугать, может стать не только тварью дрожащей, но и злым, истеричным, мстительным, — и в этих своих проявлениях преуспеть: на беду вымогателям и, конечно же, себе не в пользу.
Террористическая палитра, как это ни печально, настолько разнообразна, насколько бывает оригинальной придумка и оперативным — недобрый умысел.
При желании любое противовольное насилие можно обозвать терактом, а любому убийце-захватчику-мучителю навесить мигающий ярлык террорист. Тем не менее в феномене терроризма есть свои особенности, трудно уловимые в теории и неоспоримые на практике. Итак...
Причина террористической деятельности — это так или иначе обозначенный конфликт (разногласие), который для части людей неустраним с помощью нормальных, мирных способов (договоров, переговоров, встреч, саммитов, соревнований за выигрыш, споров).
Основная цель (любого уважающего себя) террориста — перетянуть весь мир на свою сторону, а несговорчивых загасить.
На поверку претензий к миру оказывается уйма, поэтому и виды терроризма постоянно множатся.
Дальше террористы-зачинщики выбирают способ действия — и всё шито-крыто:
1) диверсия призвана произвести наиболее сильный психологический эффект. Это и взрывы зданий (жилых домов, аэропортов, банков, гостиниц, государственных учреждений), транспорта, дорог, и распыление ядовитых газов. Сами диверсанты могут работать издалека, применяя ручные гранаты, заранее минируя нужные им объекты, — и быть простыми смертниками, увешанными взрывчаткой или баллонами с газом;
2) похищение видных людей — хороший способ попытаться осуществить свои (вероятно, политические) требования, под сурдинку выбить средства для своей деятельности и вдобавок привлечь внимание общества, попугать политиков, военных руководителей;
3) покушение и последующее убийство направлены на устрашение и запугивание определённой группы лиц (например, банкиров): мол, смотрите, как мы (такая-то террористическая организация) поступаем с такими, как вы, смотрите — и делайте выводы;
4) цель ограбления банальна — просто-напросто заполучить средства для пущего развития своей нехорошей деятельности;
5) хайджекинг или захват транспортного средства (будь то самолёт, поезд, корабль или автомобиль) — за последние семьдесят с лишним лет одни из самых распространённых и страшных террористических операций. Люди, загнанные в очень ограниченное пространство, от бессилия начинают паниковать, полностью зависят от настроения захватчиков и действия спецслужб. К сожалению, часто такие захваты осуществляют террористы-камикадзе, не оставляющие ни себе, ни другим выбора: они лишь демонстрируют свою неумолимую позицию;
6) захват зданий (государственных учреждений, больниц, школ, концертных залов, иных центров развлечения) и людей, находящихся в них (заложников);
7) кибертерроризм — довольно продвинутый, интеллектуальный и дорогостоящий (попробуй-ка перекупи умного и серьёзного программиста) способ террористической деятельности, связанный с «нападением» на компьютерные сети правительств, научно-исследовательских и медицинских организаций, военных ведомств и авиакомпаний, банков и бирж...

Помимо перечисленных, традиционных терроризмов, уже старательно описанных в аналитических изданиях (в отношении таковых давно уже разработаны антитеррористические операции), существует ещё несколько так называемых перспективных (возможных) способов террористической деятельности:
1) биологический — связан с применением вирусов и бактерий (споры сибирской язвы, например), поражающих людей, заражающих питьевую воду, продукты питания и т.д.;
2) химический — основан на применении одноимённого оружия; оба первых способа дёшевы в разработке и просты;
3) экологический — предполагает полное уничтожение промышленности с тем, чтобы воспрепятствовать научно-техническому прогрессу и «соорудить» мир без дымящих и выхлопных труб, без пластиковых пакетов и облучающих мониторов, например;
4) космический, судя по всему, должен применяться для устранения спутников государства-оппонента (или создания помех), а также для захвата иных космических аппаратов с целью обеспечить террористическую организацию высокоточной информацией о противнике;
5) ядерный — маловероятный способ, поскольку применение ядерного оружия (будь то взрыв самой маленькой бомбы или целого реактора) влечет за собой как абсолютный хаос в международной политике, так и, смерть, мутации в мире живых существ.
Итак...
Мы имеем дело чуть ли не с самой основной проблемой современного человечества, связанной одновременно с наличием научно-технических разработок и с отсутствием хоть каких-нибудь положений кодекса чести. Обыкновенные убийцы и невероятные маньяки-одиночки были всегда — достаточно просмотреть газеты позапрошлого (девятнадцатого) века, чтобы увериться, что в криминальной хронике почти ничего не изменилось.
Однако террорист не выходит один на один со своей жертвой; он редко работает сам по себе. Стадное чувство (ведь один в поле не воин) заставляет собирать единомышленников, искать верных помощников, вступать в широкомасштабный союз и наращивать свою силу за счёт слабостей неверного противника, которым в основном оказываются люди мирные, вовсе не разбирающиеся в тонкостях политики собственной страны.
Обида на свою участь — ещё не повод хвататься за гранату. (В конце концов, если тебе не нравится то, что ты делаешь, займись чем-нибудь другим.) А когда обиженных становится слишком много, получается толпа, работающая не мозгами, а численностью, идущая за яростным вождём, но не управляемая извне. И покуда толпа ищет пресловутого джинна — того, кто исполнит её заветное желание, — она перебьёт всех на своём пути.
Каким образом бороться с терроризмом — пока неясно. Мы приняли эту игру как данность, и раз в нас стреляют — мы можем только отстреливаться. Пока гром не грянет — мужик не перекрестится. Но откуда этот гром берётся?
Если причина — бедность, голод и социальная неудовлетворённость, — то есть всех не накормишь и не приголубишь. А оденешь одного — другой обидится, позавидует, — и всё начнётся по новой.
Воспитание и образование тоже не панацея: известно, что Террорист № 1 Усама Бен Ладен много и с удовольствием читает, а Дудаев был первоклассным лётчиком — профессионал, одним словом.
Первое, что приходит в голову и лежит на поверхности объяснения, — это внутренняя установка в человеке, его моральный кодекс — те правила совести, которые он ни при каких обстоятельствах не сможет нарушить. Часть из них (основная) изложена в библейских заповедях, другие (более конкретные) человек в состоянии придумать сам — и соблюдать.
Например, у чеченцев не принято просить подаяние, и если в семье был попрошайка, то он даже через несколько поколений после будет позорить свой род и вызывать устойчивое отвращение соседей. В Абхазии сначала едят дети, а потом уже за столом устраиваются старшие. На Таиланде ни один юноша не пройдёт мимо девушки, не сказав, как она сегодня чудесна и какие у неё яркие глаза; а тайская женщина непременно помашет рукой незнакомцу и для него пропоёт что-нибудь приятное.
Подобные, в общем-то необязательные семейно-родовые уставы, уличные жесты в какой-то мере округляют углы, делают жизнь более лёгкой, светлой и не позволяют совершать поступков, за которые потом надо будет долго и упорно краснеть — причём не только тебе, но и твоим близким, далёким, окружающим.
Поэтому убийство (пусть и идейное) — всё-таки не норма; это не есть основная потребность человека. Даже в нашем уголовном кодексе, который прошит всевозможными лазейками, позволяющим лихо уйти от закона, убийство оправдывается, только если оно являет собой вынужденную оборону.

TopList