из истории этноса

Алексей ЯКОВЛЕВ

Хозяева дорог

— Ну, цыган, на каком свете жить хочешь: на белом или на черном?
— А всё равно мне, где жить. Поехали!

Из цыганской сказки

Цыгане — самые честные. Они воруют и танцуют.

В.В.Жириновский

Cовременному человеку, проводящему долгие дни в офисе, в школе, на заводе, зарабатывающему на новую стиральную машину, диван или пенсию, трудно вообразить жизнь иную — без идентификационных номеров, прописки, каких бы то ни было гарантий. Чаще всего даже истории о людях, для которых большого значения не имеют ценности нынешней цивилизации, вызывают у многих необъяснимый страх.
Людей странных, живущих другой жизнью, по сей день предпочитают обходить стороной. Кто-то брезгливо отворачивается, видя в метро собирающего милостыню, — возможно, и не вспоминая о том, что гораздо сложнее просить, нежели отдавать. Иные снисходительно подают…
Гостей привыкли встречать по одежке, а посему вокзалы, пестрящие простыми куртками, немытыми волосами и грязными платками, — места среди городских жителей крайне непопулярные.
Во многих странах, и Россия не исключение, бродяги и бездельники вызывают подозрение и настороженность: раз живут — значит, на что-то, а раз не работают — значит, воруют. Нередко подобная логика бывает верной, однако под клеймом порой оказывается не род деятельности отдельных личностей, а образ жизни и имя целого народа.
Цыгане — яркий тому пример.

Скольких в детстве пугали: «Будешь плохо себя вести — цыган придет и с собой заберет».
В словаре Даля цыганить — значит обманывать, воровать, попрошайничать.
Смуглая женщина в пестрых платьях, предлагающая погадать где-нибудь на вокзальной площади ныне воспринимается как потенциальная опасность для содержимого кошелька.
Таков образ цыган, созданный испуганным воображением, — или таковы цыгане в реальности, кем-то окрашенной мрачными тонами подозрения и страха?

История этого таинственного и вольного народа, который у нас называют цыгане, в других странах —Zigeuner, gypsies, gitanos, начинается на Востоке.
Полагают, что племена ариев, заселяя территории нынешней Индии, оттесняли тамошнее население на юг или же принимали выходцев из побежденных в свой социум — в качестве представителей низшей касты неприкасаемых.
Когда начались набеги мусульман, яростно распространявших свою религию по всему свету, для защиты границ в ряды воинов-кшатриев набирались люди из низшего сословия, смерть которых не стала бы большой потерей для страны. Однако такие войска не могли противостоять отчаянным воинам Аллаха и были разбиты.
Разрозненные отряды оставшихся в живых, не желая более возвращаться к полурабским занятиям, сменили стены своих лачуг и малоуютные бивуаки ( еще не названные тогда этим словом) на бескрайние просторы неизвестности. И двинулись в путь.
Правда, некоторые современные исследователи убеждены в несомненно арийском происхождении цыган.
Итак, потомки воинов гордого племени раджпутов (или одного из арийских племен, или людей, оказавшихся в Индии вне варн, а в соседней Персии пришедшихся не ко двору очередного шахиншаха) — иными словами, предки современных цыган — привыкли считать своей страной любую встреченную по пути. Они стали называть себя романе чаве (по одному из толкований — дети Рамы, почитаемого индийского божества; по другому — просто люди).
Вскоре многие из них осели в Передней Азии, иные добрались до Византии и Египта, а оттуда в начале II тысячелетия цыгане дошли и до Западной Европы (английское gypsies происходит, судя по всему, от egyptians — египтяне).

Малый народ, переезжающий от места к месту, разбивающий шатры в степях и возле крупных городов, быстро привлек внимание и прославился. Арабы видели в них искусных кузнецов и превосходных коноводов, европейцы — странствующих христиан, таким образом искупляющих свою вину за то, что, дескать, не помогли Марии в путешествии через Египет да еще сделали три гвоздя из тех, какими распяли Спасителя.
Их принимали и за разбойничьи банды, и за мучеников-искупителей.
У самих же цыган, потомков жрецов Изиды и Астарты (как считал Вольтер), носителей языка, уходящего корнями в санскрит, определенной религии нет. Их мир населен духами и божествами: Дэль — Бог и «всё, что наверху», Бенг — дьявол, причина всех зол. Цыгане поклоняются огню, богу Алако — луне, реже — неодушевленным предметам — фаллосу или наковальне.
Хотя лучше о цыганском веровании говорит одна турецкая легенда: «Когда-то, много лет назад, когда распространялись религии на земле, их записывали, чтобы сохранить. Но вместо того, чтобы записать в книге, на дереве или камне, цыгане записали на капусте. Проходил осел и съел ту капусту».
Так или иначе, оседая в той или иной стране (в той мере, в какой это возможно при довольно бродяжьем-кочевом образом жизни), цыгане охотно перенимают местные верования и культуру.

Романе чаве зарабатывали продажей лошадей и ювелирных украшений, на которые у цыганок был свой особый вкус, песнями и танцами на городских площадях и в королевских дворцах. Женщины славились не только своим голосом, красотой и темпераментом, но и магическими способностями.
До сих пор, несмотря на все современные предубеждения, считается, что коли настоящая цыганка погадать предложит (а гадают они, надо заметить, далеко не каждому), отказываться не след. Хотя среди цыган, каждый день отдающихся на волю случая, людей, которым незачем знать будущее, женщин уважают не за их колдовскую силу, а за то, что деньги в табор приносят.
За это да за то, что ходят где вздумается, что ребятишки их чернокудрые под ногами снуют, что скакуны их краше да резвее купеческих, вольный народ невзлюбили.
В Европе эпохи Возрождения их преследовала инквизиция, во Вторую мировую от рук нацистов более 600 000 цыган погибло в концлагерях. Цыгане были одним из двух народов, которых нацисты уничтожали исключительтно по этническому признаку…
Даже в эпоху демократии и тотальной толерантности многим приходится скрывать свою национальность, чтобы устроиться на работу или избежать нападок обывателей.
Народ без собственной страны, без политической и военной мощи стал легкой мишенью для любого обвинения. Им приписывают и мошенничество, и распространение самых страшных болезней, и похищение детей, и даже каннибализм.
У цыган на этот случай есть своя пословица: «Какой лес — такие и зайцы, каково село — такие и цыгане». Своих недоброжелателей они называют гаджи (нецыгане) и противопоставляют себя рая, начальникам.

Не терпя над собой никакой власти, романе свободно кочевали из страны в страну, от города к городу, привлекая своими шумными караванами и дорожной романтикой городских лентяев, артистов, поэтов, разбойников, авантюристов.
Пушкин писал:

Вдохновленные образом цыган, дорожной романтикой, недоступной оседлым городским жителям, безграничной свободой и весельем, в свои произведения далеко не худшие страницы-фрагменты включают Толстой, Достоевский, Горький, Глинка, Чайковский. Русская душа стонет и поет, рыдает и заливается смехом, чувствуя в цыганах что-то родное.
Русский романс невозможно представить себе без чарующего голоса цыганки — под простые гитарные аккорды и пронзительную скрипку. В круговерти пляски наш народ не вспоминал о проказах своих гостей, приговаривая: «Пущай берут, у нас этого добра на всех хватит! А на что оно, коли при нем так радоваться не можем?»

Первое упоминание о цыганах в России приходится на XVI столетие.
Потом они странствовали по отечественным дорогам чуть ли не до середины ХХ столетия, развлекая народ живыми медведями, танцами, играми на конях, открывали свои театры и школы. Они полюбились и Петру Первому, и Екатерине Великой. Николай Первый, правда, попытался «столбить» цыган, приписывая таборы к конкретной местности, но мера оказалась сомнительной и неэффективной.
В 1930-х гг. были измышлены несколько постановлений партии и правительства, направленных на приобщение цыган к оседлой жизни. Однако проходило мероприятие малоуспешно. В отчете одного из собраний, состоявшихся тогда в окрестностях Ленинграда и посвященном переходу к оседлости, о кочевых цыганах читаем: «Темный народ! Они нас, оседлых, не любят. Когда мы их зовем на землю, они не верят, смеются, некоторые кричат: “Собаке сено дать хотят”».
Тем не менее, появились цыганские колхозы, и некоторые из них даже просуществовали до самого начала войны. Примерно на эти же годы пришлась активная культуртрегерская деятельность советской власти, призванная приобщить цыган к непривычным для них ценностям. Была разработана система цыганской письменности, издали ряд учебников и книг на цыганском языке, открылся театр «Ромэн», возникло несколько образовательных учреждений для цыган.
Однако к концу 1930-х гг. национальная политика партии несколько изменилась, и вся эта работа была резко свернута, так и не оказав существенного (долгосрочного) влияния на основную массу цыганского населения России.

Сильный удар кочевому образу жизни цыган был нанесен в октябре 1956 г., когда Президиум Верховного совета СССР издал Указ «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством».
По этому указу десятки тысяч цыган были вынуждены выбрать постоянное место жительства (зачастую им становилось место, где указ застиг кочевавший табор). Таборная жизнь в ее классической форме была на территории России формально прекращена. Сейчас цыганские общины можно найти под Питером и Москвой, на Урале, в Крыму, Сибири.
Театр «Ромэн», правда, продолжил свое существование, но это уже была фольклорная имитация прежней культурной реальности. О ней сейчас можно прочитать в известной поэме Пушкина; можно посмотреть — если доведется — и на вполне обычную кабацкую деятельность ряженых ансамблей, и на цыганок с младенцами в вагонах питерского или московского метрополитена…

Интерес к цыганскому народу, его жизни и культуре вновь проявился лишь в конце прошлого столетия, когда цыганские баро (баронов у цыган, естественно, нет — использование этого термина стало результатом желания оседлых европейцев переиначить на свой лад чужие реалии) со всего света, при поддержке ООН и Индии, собрались в Восточной Европе, чтобы наконец начать бороться за права своего народа, возрождать традиции.
Всего в Европе официально зарегистрированных цыган насчитывается около 9 миллионов; сколько же их во всем мире, посчитать просто невозможно, ибо многие скрывают свою национальность и числятся просто гражданами страны, в которой проживают, а иные до сих пор предпочитают не иметь паспорта.
У цыган есть свой флаг — красная шестнадцатиконечная чакра на сине-зеленом фоне. Песня «Djelem, djelem» является национальным гимном, а 8 апреля празднуется как Международный день цыган.
Цыгане не пытаются создать своего государства, но борются за сохранение культурных ценностей. Они не хотят быть втиснутыми в рамки современного общества и желают всего лишь, чтобы никто не посягал на их образ жизни.
Современную музыку трудно себе представить без характерных цыганских интонаций и ритмов. Современный кинематограф — без забавных и трогательных историй Эмира Кустурицы. Мировую культуру — без таких имен, как Чарли Чаплин, Федерико Гарсия Лорка, Боб Хоскинс, Пако де Лусия.
И не беда, что на лошадях в XXI в. путешествовать проблематично. В Скандинавии, например, цыгане не брезгуют потрепанными «Вольво». Приезжают в пригород, раскидывают шатры, и темнокожая цыганка с деревянными гребнями в черных как ночь волосах, звеня обручами на тонком запястье, выходит на поляну и приветствует новую землю…