 |
 |
|
|
Война Алой и Белой розы в Англии — сюжет,
российскому любителю истории вроде бы хорошо
знакомый. Однако при ближайшем рассмотрении, как
правило, выясняется, что сведения о нем черпаются
из произведений художественной литературы —
трагедии Шекспира «Ричард III» (собственно
текст, театральные постановки, фильм с Лоренсом
Оливье в главной роли), а также романа Стивенсона
«Черная стрела».
Более подробную информацию русскоязычный
читатель может получить, если сумеет одолеть все
три части шекспировского же «Генриха VI»,
особенно в хорошем издании, где даны подробные
комментарии и приведена генеалогическая схема,
позволяющая понять суть династических
притязаний тех или иных персонажей на британский
трон.
Сколько-нибудь развернутых описаний истории
Англии этого периода, не ставших еще с
позапрошлого или начала прошлого века
библиографической редкостью, попросту не
существует, а сам сюжет кратко охарактеризован
как «феодальная война» и, видимо, не признан
заслуживающим серьезного внимания. Впрочем, к
настоящему времени этот пустынный
информационный пейзаж несколько оживился за
счет книги «Англия и Уэльс в период позднего
Средневековья», изданной в 1999 г. в Арзамасе.
Ртот РѕР±Р·РѕСЂ должен быть рекомендован
любознательному читателю как содержащий
обширный фактический материал, хотя мизерный
тираж издания переводит такую рекомендацию в
разряд благих пожеланий. К ним же, вероятно, можно
отнести и констатацию необходимости перевода
наиболее интересных источников или обобщающих
работ, которыми столь богата английская
историография данного периода.
Скудость литературы на русском языке и малая
доступность английских исторических сочинений
часто приводили к досадным и смешным
недоразумениям. Так, один из популярных
исторических публицистов вполне серьезно
утверждал, что от феодальной раздробленности
Англия освободилась ценой жизни нескольких
сотен профессиональных воинов, павших в 1485 г. в
битве при Босворте. Разумеется, потери, которые
понесло британское королевство в результате
междоусобных войн, терзавших его на протяжении
всего XV в., были как минимум на два порядка
больше и составили — относительно населения,
не превышавшего 3 млн человек, — огромный
демографический дефицит, легко сравнимый с
потерями России эпохи Грозного и Франции периода
Религиозных войн.
Политические коллизии и военные перипетии
противостояния Алой и Белой розы представляют
значительный интерес для учащихся, и
удовлетворить его можно, лишь далеко выходя за
рамки текста учебника, в чем, как мы надеемся,
поможет преподавателю истории этот номер нашей
газеты. О его содержании и работе с ним мы
поговорим в заключение настоящего материала,
пока же попробуем обратиться к тем событиям,
которые предшествовали тому, что обычно
считается кульминацией интриги — возвышению и
падению «великого злодея» — герцога Глостера,
ставшего ненадолго королем Ричардом III.
Рстория Англии РІ XV РІ. может рассматриваться
как сочетание ряда аспектов, среди которых
выделен в первую очередь династический,
создавший формальные поводы для череды взрывов,
потрясших английскую феодальную монархию.
Обратившись
к еще недалекому прошлому (XIV в.), мы легко
обнаружим, что основанием для претензий
английских королей на престол Франции была
вполне приемлемая трактовка права наследования
трона. Как видно из прилагаемой схемы, английский
Рдуард III (1327—1377) приходился французскому
королю Филиппу IV Красивому (1285—1314) внуком, в то
время как король «реальный» — Филипп VI Валуа
(1328—1350) — лишь племянником. Да и последним
королям Франции — Людовику Х Сварливому (1314—1316),
Филиппу V Длинному (1316—1322) и Карлу IV Красивому
(1322— 1328) — Валуа был братом двоюродным, а
англичанин — родным, хотя и по сестре,
племянником.
Разумеется, начало Столетней войны было
обусловлено целым рядом и других факторов,
однако юридическая суть проблемы выглядела
именно так, как она описана выше, и
использовалась английскими законоведами в
полном объеме. Сам Рдуард III РІСЂСЏРґ ли РјРѕРі
предполагать, что его многолетнее правление и —
как следствие долгой жизни — большое количество
детей вызовут к жизни сходные проблемы в
английском государстве.
Безусловным наследником правившего ровно
полвека Рдуарда III был его старший сын Рё тезка
— знаменитый «Черный принц» Уэльский,
победитель при Пуатье (1356). В его лице Английское
королевство получило бы авторитетного и
уважаемого монарха, обладающего, как теперь
говорят, харизмой. Ситуация полностью изменилась
в течение одного года: наследник («Черный принц»)
умер в 1377, а король — чуть позже. В последние годы
жизни старый властелин находился под сильным
влиянием другого своего сына — Джона Гонта,
герцога Ланкастера — достаточно удачливого
полководца, который, однако, не мог сравниться по
популярности со своим ушедшим из жизни старшим
братом. Рта популярность была столь велика, что
Джон не стал (или не мог) оспаривать переход
короны к малолетнему племяннику — сыну «Черного
принца» Ричарду II, который вступил на престол
одиннадцати лет от роду. Впрочем, не исключено,
что Ланкастер рассчитывал сохранить при
малолетнем правителе то руководящее положение,
которое он имел при престарелом. Его интересы
лежали за пределами Англии — долгие годы он
сражался РІРѕ Франции Рё совершал РїРѕС…РѕРґС‹ РІ Рспанию,
где пытался создать собственное государство.
Зато его сын — будущий король Генрих IV —
активно использовал не только политические
промахи своего кузена, Ричарда II, но и тот факт,
что отец Ричарда РЅРёРєРѕРіРґР° королем РЅРµ был. Рта
коллизия сыграла свою роль, когда Генрих вступил
в борьбу за престол, вернувшись из изгнания. Сам
Ричард II находился РІ это время РІ Ррландии; РїРѕ
возвращении его войско отказалось повиноваться,
РѕРЅ был РІР·СЏС‚ РІ плен, низложен (1399) Рё СѓР±РёС‚ (1400). Рто
время считается окончанием периода правления
династии Плантагенетов и началом новой —
Ланкастерской, представленной тремя Генрихами.
Первый из них, уже знакомый нам сын Джона Гонта,
сумел стабилизировать положение в стране,
расправившись с мятежными феодалами, одержав ряд
побед в Уэльсе, укрепив свою личную власть и
создав базу для продолжения боевых действий во
Франции. Вести их пришлось, однако, уже не ему, а
его сыну. Сам Генрих IV опасно заболел в 1407 и
скончался в 1413 г. Его сын — будущий Генрих V —
уже в 1411 г. развил активность на французской
территории, где добился наиболее значительных за
всю историю Столетней войны успехов. После
оглушительной победы при Азенкуре (1415) союзник
англичан — герцог Бургундский Жан (Роанн)
Бесстрашный — взял Париж, а по миру 1420 г.,
заключенному в Труа, душевно и физически больной
король Франции Карл VI выдал за Генриха V
свою дочь Екатерину и назначил новоиспеченного
зятя своим наследником. Собственный сын
французского короля — дофин Карл (будущий
Карл VII) был объявлен незаконнорожденным и
лишен прав на престол. Такие действия
недееспособного монарха были весьма уязвимы в
правовом отношении, хотя вряд ли кто-нибудь мог
себе представить, что подобная коллизия будет
зеркально воспроизведена в Англии с сыном
Генриха V и внуком Карла VI. Столь же
невероятной виделась ситуация, в которой молодой
и энергичный Генрих мог не пережить своего
пожилого, сумасшедшего и вечно больного
французского тестя Рё РЅРµ наследовать ему. Рменно
на смерть Карла англичанин с полным основанием
рассчитывал, заключая договор в Труа и свой брак.
Все перевернулось 1 сентября 1422 г., когда
Генрих V неожиданно скончался близ Парижа.
Карл VI пережил его меньше чем на два месяца, но
это всё равно аннулировало — по крайней мере,
юридически — последствия договора 1420 г.,
который не включал прав нового английского
короля — малолетнего (родился в 1421 г.) Генриха
VI — на французский престол.
Впрочем, это стало для короля-младенца РЅРµ самой серьезной династической проблемой. Еще РїСЂРё жизни Генриха IV его права РЅР° английский престол были серьезно оспорены РІ пользу РґСЏРґРё — РРґРјСѓРЅРґР°, герцога Йоркского. РўРѕС‚ был (РІ отличие РѕС‚ Ричарда II Рё Генриха IV) сыном, Р° РЅРµ РІРЅСѓРєРѕРј «законного короля» Рдуарда III. Сам РРґРјСѓРЅРґ умер, однако права этой линии сохранялись. РћСЃРѕР±Рѕ РёС… отстаивал сын РРґРјСѓРЅРґР° — Ричард, граф Кембридж, ставший РІРѕ главе неудачного заговора против Генриха V РІ 1415 Рі. Рнтересно, что собственно герцог Йорк — старший брат заговорщика Рё глава СЂРѕРґР°, Рдуард, — полностью поддерживал правившего короля Рё тогда же героически РїРѕРіРёР± РїСЂРё Азенкуре. Дело РІ том, что Сѓ графа Кембриджа появились дополнительные основания, чтобы претендовать РЅР° трон. Его женой стала правнучка Рё наследница самого старшего РёР· сыновей Рдуарда III — герцога Лайонелла (Лионеля) Кларенса, умершего раньше отца Рё «Черного принца» еще РІ далеком 1368 Рі. Беспокойного родственника РґРІСѓС… принцев казнили РІ том же 1415 Рі. Рё РІСЃРµ эти претензии казались несущественными, РїРѕРєР° жив был энергичный, талантливый Рё удачливый Генрих V, РЅРѕ СЃ воцарением несовершеннолетнего Генриха VI, который РЅРµ без оснований считался слабоумным, дело приобретало серьезный характер. Новый герцог Йорк — Ричард, сын графа Кембриджа, предъявил СЃРІРѕРё права, подкрепив РёС… силой оружия РІ условиях всеобщего недовольства правительством.
Сначала в (1450 и 1452 гг.) он лишь требовал от
короля устранения тех или иных советников, а в
1454 г. добился, чтобы его назначили регентом при
недееспособном короле. В конце того же года жене
Генриха VI, королеве Маргарите Анжуйской,
удалось отстранить Йорка от этой должности, но
уже в 1455 г., — эта дата считается началом войны
Алой и Белой розы, — он собирает силы своих
приверженцев и встречается с королевской армией
при Сент-Олбенсе. Сторонники Ланкастерского дома
и Алой розы потерпели полное поражение, после
чего Ричард Йорк вновь становится протектором, а
также наследником Генриха VI, чей собственный
сын — Рдуард, родившийся «чудесным образом» РІ
1453 Рі., объявляется незаконным. Ртот РїРѕСЂСЏРґРѕРє,
как и аналогичный договор во Франции, признается
лишь теми, кому он выгоден в данный момент. Уже в
1457 г. Маргарита, которая широко использовала
помощь французов, возвращает себе власть. В 1458
«розы» заключают перемирие, по условиям которого
Ричард Йорк обязуется выплатить компенсации
семьям своих погибших при Сент-Олбенсе врагов.
Власть при королевском дворе переходит к Генриху
Бофорту, представителю побочной линии, ведущей
свой род от Джона Гонта.
Такое положение не устраивало ни самого Ричарда
Йорка, ни его ближайшего сподвижника — графа
Ричарда Уорвика из могущественного рода
Невиллей, прозванного затем «делателем королей».
Победив союзный Алой розе французский флот,
Уорвик удерживает для йоркистов Кале — главный
оплот Англии на континенте. Его патрону повезло
меньше: в 1459 г. войска ланкастерцев берут
штурмом его базу — крепость Лэдлоу, загоняя
претендента на самый север Англии.
Воспользоваться победой сторонникам
Генриха VI не пришлось: высадившийся на острове
граф Уорвик захватил Лондон и встретился с
армией короля при Нортгемптоне 10 июля 1460 г.
Ланкастерцы потерпели полное поражение, а сам
Генрих VI попал в плен. Военное счастье
повернулось лицом к йоркистам, но не к их вождю. В
декабре того же года сторонники Алой розы,
подошли к городу Уэйкфилду, где находился со
своим отрядом Ричард Йорк. Несмотря на то, что его
силы значительно уступали неприятельским,
герцог Йоркский вышел из-под прикрытия городских
стен, чтобы принять бой. Здесь он попал в засаду,
был разгромлен и погиб. Ланкастерцы свирепо
расправились с побежденными: был казнен граф
Солсбери, брат Уорвика, убит несовершеннолетний
сын герцога Йоркского — РРґРјСѓРЅРґ, граф Ретленд.
Голова Ричарда Йорка, в насмешку увенчанная
бумажной короной, была выставлена на всеобщее
обозрение. Рти потери РЅРµ остановили йоркистов, РЅРѕ
лишь озлобили тех, чьи родственники нашли свой
конец под стенами Уэйкфилда.
Уже в начале следующего, 1461 года, 2 февраля,
старший сын герцога Йоркского — Рдуард (будущий
король Рдуард IV) — разбил крупный отряд
ланкастерцев при Мортимерс-Кроссе,
зарекомендовав себя в качестве незаурядного
полководца. Баланс сил, казалось, сохранился и
даже склонился в пользу Алой розы, когда
Маргарита Анжуйская вдохновила своих лучших
полководцев — герцогов Сомерсета Рё Рксетера —
на разгром войска графа Уорвика. Реванш был взят
в памятном Сент-Олбенсе уже 17 февраля, причем
король Генрих VI, служивший неким знаменем или,
смотря по обстоятельствам, почетным трофеем,
вновь получил свободу. Но «славный город Лондон»
отказался открыть ворота перед «новым старым»
королем, а Уорвик и дети убитого Ричарда Йорка
вновь собрали свои силы. Шестнадцатитысячная
армия Белой розы встретилась с ланкастерской,
насчитывавшей 18 тыс. воинов, 29 марта при
Тоутоне и смело атаковала противника, используя
сильнейший ветер со снегом, бившим ему в лицо.
Успех Рдуарда, провозгласившего себя королем
4 марта, был полный: большая часть его врагов
полегла на поле боя, король Генрих и королева
Маргарита бежали на север страны. Здесь они
организуют сопротивление Рдуарду IV, который
торжественно короновался в Вестминстерском
аббатстве. Ртот акт РЅРµ был признан РЅРё Францией, РЅРё
Шотландией, ни графом Нортумберлендом, которые
поддержали Генриха VI. Ланкастерцы
продержались на севере вплоть до весны 1464 г.,
РєРѕРіРґР° полководец Рдуарда IV лорд Монтегю РёР·
рода Невиллей сначала разбил их армию 25 апреля
при Хеджли-Мур, а затем заставил ее
капитулировать возле Хексема (15 мая). Пленных
не щадили: практически все видные вожди Алой розы
были казнены во главе с очередным герцогом
Сомерсетом.
Королева Маргарита Анжуйская бежала во Францию,
а ее незадачливый муж попросту потерялся. В
одежде странника он бродил по дорогам Англии и
был опознан лишь в следующем году, когда его
нашли и вновь поместили под стражу.
Утвердившись у власти, новый король не пожелал
делить ее со своим самым могущественным
союзником — графом Уорвиком — и его кланом. Он
даже успел поссориться с собственными родными —
матерью и братьями. Старший из них, герцог
Кларенс, успел к тому времени жениться на дочери
РЈРѕСЂРІРёРєР°. Недовольство СЂРѕРґРЅРё Рдуарда IV вызвал
его скоропалительный брак с Елизаветой Вудвил,
представительницей среднего дворянства и,
вдобавок, вдовой сторонника ланкастерцев,
некоего Грея. Многочисленная родня новой
королевы — отец, братья, дети от первого брака
— составили противовес знатным Невиллям. Среди
сторонников Белой розы пролегла глубокая
трещина, всё более углублявшаяся стараниями
Маргариты Анжуйской, которая продолжала борьбу
против узурпатора, находясь во Франции и
организуя все новые военные экспедиции и мятежи.
В 1368 г. открытое военное выступление Невиллей
РїСЂРёРЅРѕСЃРёС‚ РёРј победу РїСЂРё Рджуорте, после которой РІ
плен попадает сам Рдуард IV. Впрочем,
победители вскоре возвращают ему свободу и
власть, так как реставрация Генриха VI пока не
входит в их планы: все они небезосновательно
опасаются не только мести Маргариты Анжуйской,
но и конфискации своих владений, унаследованных
у погибших и эмигрировавших ланкастерцев. Всё же
из двух зол приходится выбирать меньшее. Граф
Уорвик — «делатель королей» — принял решение
оказать Генриху VI и его жене ту же услугу,
которую РѕРЅ оказал Рдуарду, — возвести РёС… РЅР° трон,
заняв возле него подобающее такому герою место
«теневого монарха». В 1470 г. он взял Лондон,
освободил царственного пленника, но упустил
главного врага. Рдуард IV бежал РІ Нидерланды, РіРґРµ
воспользовался поддержкой сестры — Маргариты,
герцогини Бургундской. В 1471 г. он вернулся и,
встав во главе своих сторонников, захватил город
Барнет. Поспешивший ему навстречу Уорвик
расположился близ города, выжидая момент для
атаки, однако противник опередил его. Войска
Рдуарда РїРѕРґ РїРѕРєСЂРѕРІРѕРј ночи покинули РіРѕСЂРѕРґСЃРєРёРµ
укрепления и незамеченными подошли к
расположению противника. На рассвете 14 апреля
началось сражение, которое шло с переменным
успехом. Левый фланг йоркистов был обойден и
разбит, но на правом крыле и в центре позиции
победа осталась за ними. Ричард Уорвик погиб в
бою, причем, как говорили, от руки своего тезки —
Ричарда, герцога Глостера, младшего брата
Рдуарда IV.
4 мая было покончено с теми, кого Уорвик
ненадолго сделал королями. В битве при Тьюксбери
войско, номинально возглавляемое сыном
Генриха VI Рё Маргариты Анжуйской — Рдуардом,
принцем Уэльским, было разгромлено, а юный принц
— убит, то ли в сражении, то ли уже взятый в плен.
Рта смерть, как Рё последовавшее Р·Р° ней убийство
короля Генриха в Тауэре, впоследствии была
приписана тому же герцогу Глостеру, чей вклад в
победу старшего брата, равно как и выдающаяся —
даже по тогдашним меркам — жестокость никем не
оспаривались.
Главный герой Барнета и Тьюксбери был
соответствующим образом вознагражден, причем
сделано это было за счет среднего брата —
Джорджа (Георга) Кларенса. Тот, как мы помним, был
зятем Уорвика и мог бы претендовать на
фантастическое наследство тестя, если бы все
время хранил верность Рдуарду IV. РќРѕ колебания
между Невиллями и старшим братом, сменившиеся
несколько запоздалым раскаянием, снизили шансы
этого принца крови. За Ричарда Глостера выдали
другую дочь погибшего графа — Анну, еще недавно
помолвленную СЃ Рдуардом, принцем Уэльским, Рё
будущий король Ричард III получил изрядную долю
земель «делателя королей».
«Что остается нам, как не предаться
|
Дальнейшие десять СЃ лишним лет можно охарактеризовать — РЅР° фоне предшествующих ужасов — как удивительно спокойные. Недаром Шекспир, заканчивая третью часть РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№ трагедии «Генрих VIВ» описанием торжества РЅРѕРІРѕР№ династии Йорков, вкладывает РІ уста ее основателя — Рдуарда IV — слова, полные уверенного оптимизма:
Фактор Столетней войны
Описав династические коллизии,
предшествовавшие всеобщему кровопролитию, а
также ход Войны роз вплоть до длительного ее
перерыва в 1471—1485 гг., мы должны обратиться к
важному фактору, во многом предопределившему ход
событий английской истории в XIV — XV вв. Речь
пойдет о Столетней войне и отношениях с Францией,
которые мы привыкли наблюдать «с другой
стороны», избрав позицию рядом с Жанной д`Арк или
с Людовиком XI. Между тем, на ситуацию по другую
сторону Ла-Манша континентальные военные
действия и политические процессы имели мощное и
зачастую решающее влияние. Успехи во Франции
сначала укрепляли позиции Рдуарда III:
богатства этой страны широкой рекой текли в
английские «закрома родины», одновременно
удаляя из страны «горючеопасный» человеческий
материал. В то же время, недальновидная политика
«Черного принца» и его последователей,
проявлявшаяся в применении тактики выжженной
земли, ставила под сомнение стратегическую цель
британской короны — соединение двух королевств.
А реальные устремления участников войны — жить
за ее счет — полностью противоречили завершению
завоевания и установлению мира.
Недаром те англичане, которые сражались во
Франции, сплошь и рядом делали это уже не за
короля и страну, но за самих себя, переходя на
сторону любого, кто был в состоянии лучше
заплатить. Для многочисленных вооруженных людей
было важно воевать: мир, который достигался как
победой, так и полным поражением, являлся для них
неприемлемым. Такое неприятие мира наиболее
активной (и вооруженной) частью английского
общества во многом стоило Ричарду II короны.
Профессиональные солдаты — от герцога до
последнего лучника — не желали сражаться в
бедной Ррландии или Шотландии, так что
королевские поиски мира с богатой Францией почти
закономерно закончились низложением монарха.
Рыцарские дружины искали свое счастье за морем и
нашли его вместе с Генрихом V, потеряв с
малолетним Генрихом VI и его советниками,
сдавшими свои позиции на материке в обмен на
французскую поддержку. Когда Столетняя война
завершилась, толпы искателей военной удачи
хлынули обратно в Англию, найдя свое место в
рядах йоркистов: недаром Рдуард IV, заключив РІ
1464 г. с Людовиком XI мир на 15 лет, уже через
четыре года начал подготовку к большой войне с
южным соседом. Но силы Англии были истощены, и
неглупый король ограничился получением
французских денег, которые, как и конфискованные
у политических противников земли, пошли на
удовлетворение нужд оставшихся в живых
ветеранов Столетней войны и сражений Алой и
Белой розы. Неудачи английских войск во Франции
поворачивали полководцев и солдат, знатных
баронов и рядовых рыцарей «лицом к дому».
Дворянство, изъяснявшееся прежде исключительно
по-французски, потеряло свои заморские лены и
обучилось английскому языку. Его интересы
сосредоточились на Британских островах, и это
обусловило как сравнительно спокойное
царствование Рдуарда, так Рё взрыв, произошедший
при Ричарде III.
Династические коллизии Рё неудачи РІ Столетней РІРѕР№РЅРµ заставляли английских королей, Р° также тех, кто боролся Р·Р° престол, искать поддержки Сѓ населения — РІ первую очередь крупных РіРѕСЂРѕРґРѕРІ. Рменно представители этих СЃРёР» могли — через парламент — РЅРµ только распоряжаться финансами Англии, РЅРѕ Рё придавать юридическую силу тем или иным изменениям РІ верхних эшелонах власти. Если Рдуард III, распоряжавшийся РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№ военной добычей Рё располагавший мощной армией, РјРѕРі РЅРµ обращать РѕСЃРѕР±РѕРіРѕ внимания РЅР° представителей сословий, то малолетним Ричарду II или Генриху VI, сомнительным искателям власти — Ричарду Йоркскому или Рдуарду IV — РёС… поддержка требовалась ежечасно. XV век становится СЌРїРѕС…РѕР№ расцвета английского парламента, торжеством формальной юриспруденции СЃ ее казуистическими законотворчеством Рё законотолкованием. Рдуард IV был обязан «славному РіРѕСЂРѕРґСѓ Лондону» СЃРІРѕРёРј королевским титулом Рё своей королевской властью; РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ забывая РѕР± этом, РѕРЅ стремился облекать РІСЃРµ СЃРІРѕРё требования РІ законную форму Рё РЅРµ раздражать сословия тираническими устремлениями, Рє которым был, безусловно, склонен. Так же действовал сначала Рё Ричард III, однако РѕРЅ переоценил СЃРІРѕРё способности Рє манипуляции общественным мнением, став РЅР° путь скорых Рё неподготовленных репрессий, что, РІ конечном счете, Рё привело его Рє трагическому финалу.
Вступив РІ Столетнюю РІРѕР№РЅСѓ сельскохозяйственной страной, которая едва была РІ состоянии прокормить СЃРІРѕРёС… феодалов (Рє этому нужно прибавить Рё страшную эпидемию чумы, опустошившую РІ середине XIV РІ. РїРѕР»-Европы), Англия РІ XV РІ. превратилась РІ крупнейшего экспортера, как сырья — овечьей шерсти, так Рё готовой продукции — различного СЂРѕРґР° тканей. Рта метаморфоза сделала положение землевладельцев более прибыльным, одновременно усиливая роль купечества Рё жителей РіРѕСЂРѕРґРѕРІ. Р’РѕР№РЅР° как непосредственный источник РґРѕС…РѕРґРѕРІ утратила СЃРІРѕСЋ привлекательность, став лишь средством обеспечения выгодных условий торговли. Р’РѕР№РЅР° Алой Рё Белой СЂРѕР· знаменовала СЃРѕР±РѕР№ грань между периодом континентальной грабительской активности Рё СЌРїРѕС…РѕР№ выгодной коммерции — той самой, РїСЂРё которой, РїРѕ выражению Томаса РњРѕСЂР°, «овцы съели людей». Старая знать, РЅРµ желавшая «перестроиться» Рё РЅРµ способная Рє изменению образа жизни, сама перерезала себе горло, сражаясь Р·Р° хорошего короля, который Р±С‹ РјРѕРі совершить невозможное — сохранить «старую РґРѕР±СЂСѓСЋ Англию». Р’ результате страна получила Генриха VII РўСЋРґРѕСЂР°, окончательно добившего аристократию, срывшего ее укрепленные замки Рё установившего собственную абсолютную власть. Рменно РѕРЅ Рё его преемник — Генрих VIII — «расширили» Ла-Манш, отделив СЃСѓРґСЊР±С‹ Англии РѕС‚ остальной Европы РЅР° РјРЅРѕРіРѕ веков вперед. Бесконечные сражения феодалов Рё РЅРµ имеющие конца последующие королевские репрессии освободили стране РґРѕСЂРѕРіСѓ Рє положению «владычицы морей», «всемирной мастерской», «колониальной империи», РЅРµ склонной проливать РєСЂРѕРІСЊ СЃРІРѕРёС… граждан РёР·-Р·Р° земельных приобретений РІ Европе.
Сделав это краткое вступление, мы можем перейти
к тому корпусу материалов, который представлен в
этом номере. Каждая из публикаций может иметь как
минимум два значения: одно, непосредственно
иллюстрирующее конкретные события, и второе —
общеисторическое. Отрывки из основного
источника — В«Рстории Ричарда IIIВ» великого
Томаса Мора (с. 5—10) — не только рассказывают
нам о путях достижения власти «преступным
злодеем» и рисуют картину политической борьбы в
определенный исторический период. Дополненные
статьей Е.Черняка (с. 14—16) они раскроют
любознательному читателю некоторые особенности
творчества историка, который, по известному
выражению, «опрокидывает в недавнее прошлое» не
только реальное настоящее, но и собственное
мировосприятие, не принимающее беззакония,
демагогии и тирании. Мор вряд ли осознанно
искажал образ Ричарда — он бессознательно
находил в нем и бичевал те черты, которые делают
любую власть бесчеловечной и отвратительной,
независимо от тех достижений, которых она
добивается. Рсторический материал давал РњРѕСЂСѓ
возможность покарать на страницах своей
В«Рстории» РїРѕСЂРѕРє РЅР° троне, описав предварительно
нехитрый, но действенный механизм торжества зла
при попустительстве окружающего общества. В
свете дальнейшей судьбы автора текст (кстати, не
законченный и не публиковавшийся при жизни Мора)
приобретает особо трагическое звучание
конфликта мыслящей личности с абсолютной
властью.
РРЅРѕРµ значение имеют фрагменты трагедии Шекспира
«Ричард III» (с. 11—13), написанной как раз на
основании труда Томаса Мора. Сличив оба текста,
расположенных в непосредственной близости, мы
можем сравнить позиции историка и художника.
Последний, лишь отбирая и «аранжируя» факты,
изложенные первым, рисует нам не столько образ
преступника на троне, каким, без сомнения,
является Ричард Мора и являлся Ричард реальный,
сколько абсолютное воплощение зла в человеке —
явление фантастическое и даже чем-то
завораживающее. Ричард у Шекспира — не просто
злодей, но злодей гениальный, далеко
превосходящий всех своих противников и гибнущий
не от внешнего воздействия, но в силу своей
внутренней порочности.
Читатель легко сможет провести как для того, так
и для другого текстов параллели с историей
России — тем образом Бориса Годунова и народа,
который создал для нас Пушкин РІ своей трагедии. Р
пушкинский царь Борис, и шекспировский король
Ричард — не реальные исторические персонажи, но
художественные образы, практически навсегда
сформировавшие национальные и общечеловеческие
представления о прошлом.
Противоречия между исторической и сценической
реальностью закономерно вызывали протест,
выразившийся, например, в драматической трилогии
А.К.Толстого и новом прочтении шекспировской
трагедии в Театре им. Вахтангова (режиссер
М.Ульянов). В последней постановке, напомним,
делалась попытка представить мужественно
гибнущего (по Шекспиру) в бою Ричарда III жалким
трусом, которого убивает его собственное
окружение.
О протесте в исторической науке — и против
Шекспира, и против Мора — рассказывает материал
Е.Черняка, основанный на английских
исследованиях проблемы гибели малолетних
принцев. Помимо наслаждения техникой
исторического исследования, эта статья
чрезвычайно интересна анализом возможных
побуждений тех или иных исторических персонажей,
для которых смерть детей Рдуарда IV становится
то желательной, то прямо противопоказанной.
Простое завещание древних римлян: В«Рскать того,
кому это выгодно», оказывается совершенно
непригодным, если предположить, что каждый
человек способен трезво проанализировать все
последствия того или иного своего поступка.
Насущно необходимое на первый взгляд убийство
становится, при рассмотрении перспективы, не
только нежелательным, но и крайне опасным.
Разгадка, по-видимому, заключается в том, чтобы
определить, как далеко «считали» и Ричард III, и
герцог Бэкингем (претендовавший на трон как
потомок Томаса Вудстока, младшего сына
Рдуарда III), Рё сам Генрих РўСЋРґРѕСЂ, чьи
династические права были не более весомы, нежели
у Бэкингема.
При всех обстоятельствах возможность сравнить
тексты исторического источника, художественного
произведения и научного исследования,
посвященных одному и тому же эпизоду, позволит
читателю лучше понять и первое, и второе, и
третье.