исторический портрет

Эккехард КЛЮГ

Княжество Тверское

Большой Московский поход на Тверь (1375 г.)

Тверской кремль. Прорись с иконы

Казалось, что на рубеже 1374/75 гг. Тверь снова находилась в большой опасности. Бегство кашинского князя в Москву и встреча русских князей в Переяславе были предзнаменованиями нового московского наступления. Михаил Александрович оказался перед альтернативой: либо выжидать и потом, может быть, вновь бежать сломя голову в Литву, либо сделать первый ход самому. Когда Ольгерд впервые не смог прийти на помощь тверичам в конце 1370 г., Михаил получил большую фору, захватив владимирское княжение; после этого его московский соперник вынужден был сначала позаботиться о возврате ярлыка на великое княжение. К этому испытанному средству Михаил Александрович и прибег еще раз.
В начале марта 1375 г. в Твери встретились два человека, прибывших из Москвы. Одним из них был Иван Васильевич Вельяминов, другим — Некомат Сурожанин, торговец из Крыма, судя по имени — грек. Причина появления в Твери Ивана Васильевича ясна: после смерти его отца великий князь Дмитрий упразднил должность московского тысяцкого, исполняемую в последнее время представителями рода Вельяминовых. Причиной этой акции была потенциальная угроза власти великого князя, исходившая от московских тысяцких. Купца Некомата могла привлечь в Тверь ключевая географическая позиция этого города и хорошие связи Твери с Литвой.
Относительно прибытия обоих этих представителей в Тверь Рогожский летописец отмечает, что случилось это «на христианскую напасть». Задним числом тверской летописец имел достаточно основания для такого суждения. Но в начале марта 1375 г. тверской князь думал иначе. Михаил, вполне возможно, ближе узнавший от обоих перебежчиков о планах Москвы, сразу же после их прибытия в Тверь послал их обоих в Орду; сам же он 25 марта отправился в Литву. Немного позже он возвратился оттуда. Летом события приобрели острый характер:
«Потом тогда же месяца июля в 13 приехал Некомат из Орды с басурманскою лестью с послом с Ажи-хожею во Тверь ко князю к великому к Михаилу с ярлыками на великое княжение и на великую погибель христианскую граду Твери. И князь великий Михаила, имея веру лести басурманской, ни мала не пождав, того дня послал на Москву ко князю к великому Дмитрию Ивановичу, целование крестное сложил, а наместников послал в Торжок и на Углече поле ратью».
В чем же могла заключаться «басурманская лесть», которой поверил великий князь Тверской? Немного далее, уже рассказав о нападении москвичей, тверской летописец сообщает, что Тверь напрасно ждала помощи от татар и от литовцев. Вероятно, в начале 1375 г. Михаил пытался заручиться обещаниями помощи как от тех, так и от других; если они и были получены, то выполнены впоследствии не были. В Литве Михаил представлял свои интересы лично; но литовцы с февраля 1375 г. были вовлечены в тяжелое противоборство с Немецким орденом, продлившееся до самой зимы.
Москве же после расторжения мира (в середине июня) удалось за несколько дней направить против Твери мощное соединение войск. В походе против Твери участвовали князья суздальско-нижегородский, ярославский, ростовский, кашинский и другие. Рогожский летописец всего называет девятнадцать князей, вставших на сторону Дмитрия Московского. Уже первого августа 1375 г. нападавшие захватили Микулин. В следующее воскресенье, 5 августа, они стояли под Тверью.
8 августа осаждавшие попытались взять город штурмом, но все же тверичам удалось в ходе вылазки разрушить осадные башни. В Тверском сборнике говорится, что Михаил Александрович «бил» москвичей у Волжских ворот тверского кремля. На западной, тьмацкой стороне городских укреплений обороняющиеся, по сообщению того же источника, убили боярина Семена Ивановича Добрыиского, и «много людей били с городка нового с Даниловского», небольшого укрепления в десяти верстах к западу от Твери. Тогда нападавшие окружили Тверь палисадом («примет») и продолжали осаду. Одновременно они опустошали тверские волости; в их руки попали города Зубцов и Белгородок. Осада Твери продолжалась месяц, а помощь, на которую рассчитывали тверичи, не шла. Московский летописец рассказывает, что литовские войска выступили было в поход, но вернулись назад, едва им стало известно о силе противников Твери. Надо было пытаться спасти то, что еще можно было спасти посредством заключения мира. Из рассказа тверского летописца совершенно ясно, что же в конце концов побудило Михаила Александровича к поискам мира: «...пришли же новгородцы и смоляне. И видя то князь великий Михаил, и начал хотеть миру...»
В одном из новгородских летописных известий сказано, что новгородское войско стояло под Тверью четыре ночи и четыре дня, после чего был заключен мир. Поскольку осада была снята 3 сентября, новгородцы и смоляне должны были присоединиться к войску Дмитрия и его союзников в конце августа, когда город находился в осаде уже три недели.
Тверская просьба о мире оказалась успешной. Великий князь Дмитрий Московский «взял мир с князем с великим с Михаилом на всей своей воле и княгиню Олену и мир с ним взят Евфимием владыкою Тверским. И так покончили и грамоты записали, месяца сентября в 3 день отступили от града от Твери и возвратились каждый восвояси».