Значительные социально-политические потрясения не могут быть изучены и по достоинству оценены без учета роли армии в политической борьбе, без анализа удачных и неудачных попыток политических партий воздействовать на армию для привлечения ее на свою сторону.
В этом отношении весьма поучителен опыт нашей страны в переломном 1917 г. Развитию Февральской демократической революции — вширь и вглубь — способствовало соперничество партий, которое, естественно, коснулось и армии. Необходимо особо подчеркнуть, что борьба за армию занимала главное место в стратегии всех политических сил тогдашней России.
Руководство всех партий с самого начала Февральской революции делало всё возможное для того, чтобы добиться сочувствия и поддержки солдат, составлявших немалый процент дееспособного населения. Следует напомнить, что после Февральской революции в армии находилось около 9 млн. человек, из них около 7 млн. в действующей армии и около 2 млн. в военных округах1.
После Февральской революции в России действовали десятки политических партий и множество общественно-политических движений. Главными же, массовыми, партиями в то время были эсеры и меньшевики. Большевики до лета 1917 г. нередко состояли в объединенных с меньшевиками организациях РСДРП.
На правом фланге находились партии октябристов и кадетов. Они имели влияние в основном на офицерский корпус. Другие партии — анархисты, бундовцы и т.д. — были популярны лишь среди незначительной части солдат.
После победы Февральской революции лидеры различных партий стали часто выступать в воинских частях столичного Петроградского гарнизона и в действующей армии. В марте—апреле на солдатских митингах Петроградского гарнизона можно было слышать выступления октябриста А.И.Гучкова, кадета П.Н.Милюкова, эсера А.Ф.Керенского, большевиков Н.Ленина, Г.Зиновьева. Воздействие на солдат оказывалось также путем направления соответствующих партийных депутаций на фронт. Велась пропагандистская работа с членами солдатских делегаций, прибывавших с фронта. Этой деятельностью занимались все без исключения политические партии.
Другой формой партийной
агитации было распространение среди солдат
листовок, брошюр, газет, плакатов и т.д. Например,
только в марте и апреле кадеты выпустили
листовки и плакаты общим тиражом 2 млн.
экземпляров2. Это делалось для охвата своим
влиянием солдат. Однако среди них кадеты не имели
успеха, зато в офицерском корпусе пользовались
заметным влиянием, что, в частности,
продемонстрировал
I Всероссийский офицерский съезд, состоявшийся в
мае 1917 г. в Ставке, в Могилеве.
Делегаты съезда, среди которых преобладали фронтовики, создали прокадетский Главный комитет Союза офицеров армии и флота. Кадеты провели два съезда в марте и в мае, а в июле 1917 г. создали Военную комиссию при ЦК своей партии.
При этом кадеты, входившие в состав Временного правительства до августа 1917 г., поощряли разрушавшую армию политику. В марте—октябре усилиями кадетов (а затем эсеров) в отставку были отправлены 374 генерала. Увольнению подвергались в первую очередь представители высшего армейского руководства. Верховный главнокомандующий менялся три раза. Именно кадеты, задававшие тон в первых двух составах Временного правительства, не позволили после отречения Николая II вернуться на пост верховного главнокомандующего видному военачальнику великому князю Николаю Николаевичу. Менее трех месяцев занимал этот пост другой талантливый генерал — М.В.Алексеев. Сменивший его А.А.Брусилов через неполных два месяца также был отстранен от должности.
Возглавивший в июле 1917 г. пост министра-председателя Временного правительства эсер А.Ф.Керенский сам нашел замену А.А.Брусилову. Им стал, как известно, не обладавший полководческими способностями, зато популярный генерал Л.Г.Корнилов. Выбор был настолько «удачен», что слишком самоуверенный генерал вскоре попытался сместить самого А.Ф.Керенского. После ареста Л.Г.Корнилова армия вообще, можно сказать, осталась без верховного главнокомандующего, так как в сентябре и октябре 1917 г. этот пост формально занимал сам А.Ф.Керенский, юрист по образованию.
Несколько раз в 1917 г. менялись командующие всех пяти фронтов и командиры всех четырнадцати армий. Так, из 225 полных генералов, состоявших на службе к марту 1917 г., Временным правительством были уволены 68. Присвоило же это воинское звание Временное правительство лишь семи высшим офицерам3. Следует отметить, что главным критерием повышения в звании была политическая благонадежность.
*
Гораздо больше в разложении вооруженных сил виноваты левые партии, прежде всего причастные к управлению страной — меньшевики и эсеры. Именно они на протяжении восьми месяцев власти Временного правительства день за днем вели деструктивную работу среди солдат.
После Февральской революции меньшевики были значительной политической силой. Однако партия ослабевала из-за соперничества многочисленных течений (от оборонцев до интернационалистов). Солдатская масса, почти на две трети состоявшая из крестьян, плохо разбиралась в оттенках партийной принадлежности меньшевистских агитаторов. Меньшевики, считая себя партией рабочего класса, практически игнорировали политическую работу среди крестьянства, не пытаясь получить поддержку этой самой многочисленной части солдат. Поэтому популярность РСДРП(м) в войсках была невысока.
Иное дело партия эсеров. Ни одна партия после Февральской революции не росла так стремительно. Уже в марте в руководстве эсеров появились вернувшиеся из эмиграции лидеры. Ряды партии пополнялись людьми, находившимися на каторге и в ссылке, которые составили первые местные эсеровские комитеты. Во вновь созданные местные организации хлынули многочисленные представители средних городских слоев, а в армейские — солдаты и младшие офицеры.
Сразу же после воссоздания своих местных организаций эсеры развернули работу среди крестьянства и военнослужащих. Они провели огромное количество крестьянских съездов во многих губерниях, в уездах и в действующей армии. Для привлечения на свою сторону крестьянства ПСР выработала Положение о земельных комитетах. И не ошиблась: крестьянство восприняло это как залог аграрных перемен. Партия эсеров уже весной 1917 г. стала крупнейшей в стране. Видную роль она играла в исполкомах Петроградского и Московского советов, а также в подавляющем большинстве местных советов, во всех крестьянских организациях.
Под контролем эсеров (и отчасти меньшевиков) оказались почти все фронтовые, армейские и подавляющее большинство корпусных, дивизионных, полковых и ротных солдатских комитетов. Кстати, эти выборные солдатские организации своим возникновением также обязаны партиям меньшевиков и эсеров. Именно по инициативе социалистов Петроградский совет издал 1 марта 1917 г. свой знаменитый приказ № 1. С этого приказа и пошло создание солдатских комитетов — и не только в Петроградском гарнизоне, но и во всех тыловых частях и на фронте, что породило двоевластие в армии.
Преобладание социалистов в армии привело к тому, что солдатские комитеты требовали от Военного отдела ЦИК советов регулярно присылать в войска издания именно этих партий, что содействовало распространению эсеровских и меньшевистских взглядов. Так, каждый армейский исполнительный комитет (а такие органы были созданы во всех 14 армиях) требовал присылки газет «Известия Петроградского совета» и «Голос солдата» по 70 тыс. экземпляров, «Дело народа» и «Рабочая газета» по 45 тыс. экземпляров4. Если учесть, что численность каждой армии составляла в среднем примерно 250—300 тыс. человек, то для чтения газет других партий у не слишком грамотной солдатской массы просто не хватало времени.
Эсеры и меньшевики были господствующей силой в армейской печати, которая в 1917 г., по подсчетам исследователей, насчитывала более 150 названий5. В целом в вооруженных силах именно эсеры располагали сильнейшими позициями.
Следует напомнить, что эсеры имели большой опыт работы в военной среде еще в период первой русской революции. Тогда их Военно-организационное бюро и периодические издания — «Народная армия» и «За народ» — вели довольно успешную пропаганду среди солдат. Немаловажное значение для популярности эсеров имело их революционное прошлое.
*
В течение 1917 г. самой крупной, сильной и сплоченной из оппозиционных партий стала партия большевиков — что и предопределило в конце концов ее приход к власти. Однако популярность к приверженцам Ленина пришла не сразу. В событиях Февральской революции эта партия не сыграла сколько-нибудь заметной роли. Как образно выразился один из лидеров меньшевизма Н.Н.Суханов, до приезда Ленина в Петроград в партии большевиков «не было никого и ничего»6.
Задачи, которые поставил лидер большевистской партии перед своими сторонниками, были значительно облегчены создавшейся в стране после свержения монархии политической обстановкой.
Февральская революция предоставила свободное поле деятельности для всех политических партий, и, по признанию Ленина, Россия в тот момент являлась «самой свободной страной в мире»7. Но ни одна политическая партия России не имела такой свободы действий, как большевики после приезда Ленина. Другие партии были ограничены в своей деятельности тем, что их лидеры входили в состав Временного правительства, являлись его комиссарами на местах и в армии.
Говоря о задачах большевиков на ближайшее время, Ленин подчеркивал, что Февральская революция сделала первый шаг к прекращению войны, так как «была началом превращения империалистской войны в войну гражданскую». Он также предлагал членам партии большевиков внедрять в сознание солдат, что кончить войну можно только путем свержения Временного правительства, а для этого нужна «opганизация самой широкой пропаганды этого взгляда в действующей армии»8. Практическим средством, способным ускорить окончание войны, Ленин считал братание9.
Братание — это вид протеста солдат противоборствующих стран против войны, выражавшийся во встречах на нейтральной территории и в отказе от ведения военных действий. На русском фронте братание было впервые зарегистрировано командованием весной 1915 г. Массовое распространение оно получило во второй половине 1916 г.
После победы Февральской революции братание стало одним из лозунгов большевиков на фронте. Уже в апрельских тезисах Ленин отмечал крайнюю необходимость пропаганды братания. Седьмая (апрельская) Всероссийская конференция РСДРП(б), определяя задачи большевистской партии в поддержке братания солдат на фронте, прямо указывала на необходимость «превратить это стихийное проявление солидарности угнетенных в сознательное и возможно более организованное движение к переходу всей государственной власти во всех воюющих странах в руки революционного пролетариата»10. Таким образом, помимо использования братания солдат в целях достижения мира, большевистская партия после Февральской революции рассматривала братание как один из путей, ведущих к свержению существующей власти в стране и к мировой революции.
*
Общеизвестно, что большинство политических партий (а правящие партии все без исключения) осуждали любые проявления антивоенного движения, в том числе братание, критиковали в своих печатных органах и в устной пропаганде большевиков за их взгляды на вопросы братания. Однако с марта до кануна Июньского наступления всё отчетливее проявлялась неэффективность подобной пропаганды.
Парадоксальной была терпимость партий, стоявших у власти в условиях войны, к открытой пропаганде братания на фронте. Кроме газетной перепалки с большевиками да ряда нерешительных, в основном декларативных, действий Временное правительство не предприняло ничего для прекращения этого негативного явления в войсках — вплоть до начала Июньского наступления. Следует подчеркнуть, что братание, организованное и пропагандируемое большевиками, было использовано неприятелем в широких масштабах для разведывательных целей11.
Командование противника выражало удовлетворение ходом братания, так как оно мало задевало солдат его армии, на что рассчитывали большевики, но наносило непоправимый ущерб русским войскам. Так, за май 1917 г. только австро-венгерская разведка осуществила через братание с русскими солдатами 285 разведывательных контактов12. И всё это происходило на глазах эсеро-меньшевистских солдатских комитетов, армейских и фронтовых комиссаров и командования в период непосредственной подготовки летнего наступления русской армии.
Безответственными выглядят на этом фоне заверения большевистской газеты «Правда», лидеров большевиков, например Н.В.Крыленко, что их партия не допустит использования братания для «выведывания военных тайн»13.
Здесь уместно привести слова занимавшего в то время пост главнокомандующего армиями Западного фронта генерал-лейтенанта А.И.Деникина: «Позволю себе не согласиться с мнением, что большевизм явился решительной причиной развала армии: он нашел лишь благодатную почву в систематически разлагаемом и разлагающемся организме»14. Можно уточнить сказанное генералом: разлагаемом правящими партиями — в лице Временного правительства и его комиссаров в действующей армии.
Вместо того чтобы укрепить пошатнувшуюся после Февральской революции дисциплину в армии, покончить с братанием и усилившимся дезертирством, Временное правительство по настоянию входивших в него эсеров и меньшевиков приняло в мае 1917 г. Декларацию прав военнослужащих. Эта декларация вслед за знаменитым Приказом № 1 продолжила дело разложения русской армии.
Значительная часть ее положений, впрочем, была направлена на защиту прав солдат. Это и уравнение военнослужащих в правах с гражданским населением, и закрепление за солдатами права свободно высказывать свои политические, религиозные и социальные взгляды. Однако позволение военнослужащим состоять в любой партии прямо вовлекало солдатские массы в политическую борьбу в самой армии, что, конечно же, не делало ее более сплоченной. Естественно, Декларация прав военнослужащих была отрицательно встречена командованием русской армии. По мнению многих генералов, она явилась последним гвоздем, заколоченным в гроб русской армии15.
Однако к голосу командования ни Временное правительство, ни его комиссары в действующей армии не прислушивались.
*
Благодаря стараниям всех основных политических партий русская армия с небывалой быстротой теряла свою боеспособность. В такой неблагоприятной обстановке Временное правительство, поддавшись нажиму союзников по Антанте, отдало приказ о начале 18 июня 1917 г. наспех подготовленного крупного наступления на фронте. Что из этого получилось — общеизвестно: в результате авантюры Временного правительства была оставлена с таким трудом отвоеванная у противника Галиция, а потери русской армии составили 150 тыс. солдат и офицеров.
Как армия реагировала на всё происходившее? Уже в самый разгар боевых действий на имя нового главы Временного правительства А.Ф.Керенского из действующей армии поступила гневная телеграмма от штабс-капитана Симонова. Офицер-фронтовик четко выразил отношение профессионального военного к губительной для вооруженных сил деятельности в них политических партий. Обвинив Временное правительство и лично А.Ф.Керенского в том, что они превратили армию в вооруженную толпу, опасную для родины, автор призывал немедленно прекратить опыты. «Армия может быть только русской, — отмечалось в телеграмме, — никакой революционной армии быть не должно. Армия вне политики. Кто думает иначе, тот не понимает смысла существования вооруженных сил в государстве»16.
Подобных телеграмм, писем, статей в армейской печати в тот период было немало. И с мнением их авторов — офицеров и солдат, фронтовиков — нельзя не согласиться.
После провала наступления все промахи Временного правительства были свалены политиками на генералитет. С поста верховного главнокомандующего, как уже упоминалось, был смещен выдающийся полководец А.А.Брусилов. Многие другие талантливые генералы незаслуженно лишились своих постов. На их место назначались популярные военачальники, такие, как Л.Г.Корнилов, занявший пост верховного главнокомандующего.
Интересно, кстати, что после его выступления в августе 1917 г. снова пострадал генералитет: чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства везде выискивала заговорщиков. При этом было арестовано много не замешанных в деле Корнилова офицеров и генералов.
Следует напомнить, что в выявлении «врагов народа» в среде командования комиссарам Временного правительства на фронте и эсеро-меньшевистским солдатским комитетам активно помогали армейские большевики, создавшие явочным порядком в ряде частей и соединений действующей армии военно-революционные комитеты. После выполнения своей работы эти чрезвычайные боевые органы большевиков самораcпустились, но их опыт был использован менее чем через два месяца — уже для арестов представителей Временного правительства в действующей армии...
В послеоктябрьский период создание в действующей армии большевистских военно-революционных комитетов приняло массовый характер.
После неудачи корниловского выступления офицерский корпус окончательно перестал доверять Временному правительству, а в его лице партиям эсеров и меньшевиков. Солдатская масса также потеряла всякое уважение и доверие к правящим партиям. Солдаты практически перестали подчиняться командному составу, а также выполнять распоряжения своих эсеро-меньшевистских комитетов.
*
В сентябре—октябре инициативу в борьбе за влияние на солдат у меньшевиков и эсеров уверенно перехватили большевики. Дело в том, что противодействие корниловскому движению способствовало оживлению политической деятельности солдатских комитетов. Под влиянием большевистской пропаганды солдаты стали требовать от своих выборных организаций принятия резолюций о заключении «демократического мира», о решении земельного вопроса и даже требовать передачи всей власти советам.
Естественно, на такую позицию эсеро-меньшевистские комитеты встать не могли. Резкое расхождение во взглядах солдатских масс, распропагандированных большевиками, с комитетами приводило к тому, что либо удавалось переизбрать комитеты, заменяя эсеров и меньшевиков большевиками, либо — при сохранении позиций умеренных социалистов в солдатских организациях — последние теряли влияние на солдат.
Большевизация солдатских комитетов в сентябре—октябре наиболее активно проходила на ближайшем к Петрограду Северном и — в несколько меньшей степени — на Западном фронтах. На остальных фронтах, более удаленных от обеих столиц (Румынском, Юго-Западном и Кавказском), эсерам и меньшевикам удалось задержать перевыборы войсковых организаций, что, как уже отмечалось, вело к быстрому падению престижа таких комитетов в глазах солдат. Следует заметить, что большевизация коснулась прежде всего низовых солдатских комитетов — полковых, батальонных и ротных.
Для большевиков перевыборы членов комитетов в подразделениях и частях облегчались еще и тем, что для их организации не нужно было созыва съезда (как это требовалось при перевыборах высших комитетов — от бригадных до армейских). Достаточно было общего собрания солдат.
Победа большевиков в борьбе за низовые комитеты была очень важна, так как именно эти комитеты непосредственно контактировали с солдатской массой. Высшие же солдатские организации — бригадные, дивизионные, корпусные, а тем более армейские — находились в тылу, при штабах соответствующих соединений, и не могли активно влиять на умонастроения.
Руководя низовыми солдатскими организациями, армейские большевики вновь, как и весной 1917 г., стали организовывать братания солдат на фронте. Размах братаний осенью 1917 г. многократно превзошел весенний всплеск, так как возглавлявшие часть низовых комитетов большевики явочным порядком легализовали контакты с противником. Число случаев братания на фронте в сентябре 1917 г. удвоилась по сравнению с августом, а в октябре увеличилось в 5 раз по сравнению с сентябрем17.
Братание в этот период приобрело новые черты — большую массовость и организованность, в чем, несомненно, сказались последствия большевизации солдатских комитетов. Полную растерянность при этом проявили местные армейские эсеры и меньшевики. Они не только не делали попыток прекратить братания, но даже почти не критиковали его в армейской печати, которая пока что находилась в их руках.
Здесь следует еще раз подчеркнуть: для дезорганизации армии наиболее серьезным фактором, отражавшим и падение воинской дисциплины, и потерю боеспособности, как справедливо считало военное командование, было именно братание. В пояснительной записке военно-политического отдела Ставки о состоянии армии в октябре так и указывалось: «В целом ряде таких нарушений самым важным является, несомненно, братание с противником, так как, с одной стороны, оно служит проявлением наивысшей деморализации войск, а с другой стороны, сильнее всего подрывает основы боеспособности и дисциплины, вызывая целый ряд эксцессов и осложнений»18.
*
Партии эсеров и меньшевиков катастрофически теряли своих сторонников среди солдат-фронтовиков. К кануну взятия власти большевиками их поддерживало 40 % всего состава армии, а на наиболее важных фронтах — Северном и Западном — соответственно 62 и 65 %19. Ленин не без гордости подчеркивал, что к Октябрю 1917 г. армия была «наполовину большевистской», и заключал: «Без этого мы не могли бы победить»20.
К моменту взятия власти большевиками у эсеро-меньшевистского Временного правительства в армии уже почти не было защитников. Фронт не выделил в помощь существовавшей власти ни одной воинской части.
Так в результате острой межпартийной политической борьбы, развернувшейся в России от Февраля к Октябрю, русская армия была полностью деморализована и стала практически неспособной выполнять свои функции по защите страны.
________
1 Подробнее об этом см.: Гаврилов Л.М. Численность русской действующей армии в период Февральской революции / История СССР. 1972. № 5; Гаврилов Л.М., Кутузов В.В. Новый источник о численности русской действующей армии накануне Октябрьской революции // Источниковедение истории советского общества. М., 1964.
2 См.: Френкин М.С. Русская армия и революция 1917—1918 гг. Мюнхен, 1978. С. 149.
3 См.: Жилин А.П. К вопросу о морально-политическом состоянии русской армии в 1917 г. // Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории. М., 1994. С. 159.
4 ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 78. Д. 108. Л. 104.
5 См.: Голуб П.А. Партия, армия и революция. М., 1967. С. 50.
6 Суханов Н.Н. Записки о революции. Кн. 3. Пг., 1919. С. 55.
7 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 106.
8 Там же. Т. 31. С. 114.
9 См. там же. Т. 26. С. 164.
10 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов. Т. 1. М., 1970. С. 440.
11 Подробнее об этом см: Базанов С.Н., Пронин А.В. Бумеранг братания // Военно-исторический журнал. 1997. № 1, 3.
12 См.: Френкин М.С. Указ. соч. С. 266.
13 См.: Правда. 1917. 4 мая; Крыленко Н.В. Почему побежала русская революционная армия. Пг., 1917. С. 21.
14 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. М., 1991. С. 137—138.
15 См.: Зайончковский A.M. Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 7: Кампания 1917 года. М., 1923. С. 157.
16 См.: Жилин А.П. Указ. соч. С. 165.
17 См.: Минц И.И. История Великого Октября. Т. 2. Изд. 2-е. М., 1978. С. 746.
18 Базанов С.Н. К истории развала русской армии в 1917 г. // Армия и общество. 1900—1941 годы: Статьи, документы. М., 1999. С. 66.
19 См.: Минц И.И. Указ соч. С. 756.
20 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 9—10.
______
Сергей Николаевич Базанов — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра военной истории Института российской истории РАН.