О. Л. ЮКЕЧЕВА
ДВОЕВЕРИЕв обычаях и традициях русского народа
Культура любого народа многогранна; религия же является важнейшей частью национальной культуры. В этом смысле можно говорить о национальных религиях — даже тогда, когда основы вероучения вроде бы предполагают внеэтнический характер религиозной общности.
Мы вправе отметить известные особенности утвердившегося в нашей стране варианта христианской веры — русского христианства. Эти особенности определили, в частности, характер приобщения язычников к православию. Воины западных христианских государств, покоряя территории, где жили племена язычников, старались полностью искоренить местные религиозные обычаи. Результатами такого нетерпимого отношения к традициям побежденных стали многолетние войны и исчезновение отдельных культурных слоев на территории Европы, а также Америки, Африки, Австралии.
Введение христианства на Руси осуществлялось, по мнению митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, более мягким путем. Русские священники, понимая тщетность насильственного насаждения новой религии, обычно не стремились огнем и мечом изничтожать языческие обряды и постарались использовать их отдельные элементы, вкладывая в них христианское содержание.
Народ, в свою очередь, стал приспосабливать новую религию к привычному жизненному укладу и мировосприятию. Названия языческих праздников постепенно заменялись на христианские, а имена языческих божеств — покровителей скота, урожая, здоровья — вытеснили имена православных святых. Так вместо коляд появились Святки, вместо ярилок и русалий — Иванов и Петров дни, вешнюю тризну заменила Радоница. Хлевник и Конюшенный уступили свои права святому Егорию, Фролу и Лавру. Крещеным земледельцам покровительствовали святые мученики Борис и Глеб, имя святой Параскевы оказалось связанным с водной стихией, а у святого Пантелеймона просят помощи в исцелении болезней...
Источниками сведений о давнем прошлом любого народа и страны являются различные предметы культа и быта, остатки старинных строений, найденные во время археологических раскопок на местах древних стоянок и захоронений, всевозможные письмена, рисунки на скалах и в пещерах. Но существует еще фольклор, в котором ярко отражаются духовные искания народа.Люди, познавая мир и определяя свое место в нем, старались разбираться в сложностях бытия, учились оберегать себя от различных напастей и передавали свой опыт из поколения в поколение — в форме обрядов, заговоров, сказаний, песен. То, что сейчас кажется нам очевидным, для наших предков часто было загадочным и непонятным. Поэтому они старались объяснить себе и своим детям загадки жизни довольно наивными, но трогательными в своей простоте и искренности способами. Может быть, поэтому в легендах, сказках, песнях, играх можно встретить рядом с именами языческих божеств имя Христа и Божьей Матери, а на полях христианского календаря проступают следы языческого поклонения природным стихиям.
После принятия христианства славянские племена попытались применить свой предыдущий опыт к новой религии. Так в народе появилась легенда, объясняющая, что есть Бог.
Когда жили на свете деды дедов и прадеды прадедов, когда прадеды пращуров пасли скотину в степи далеко от нашего края, тогда жил Батько Орий, а у него было три сына: Кий, что сделал Киев, Хорув, от кого хорваты пошли, да Щек, от кого идут чехи.И пошла тогда земля трястись, а то Мор-Мара с Мороком под землею подрались, да хлынула вода, да затопила степи. Земля становилась всё меньше и меньше... Уходили от той воды люди, дошли до большой горы и стали на нее карабкаться. И бросился Орий на колени, стал просить: «Солнце, Солнышко Красное! Может, ты — Бог?» Отвечало ему Солнце: «Нет, я не Бог, а есть выше меня, тот — Бог!»
...Обратился Орий к Месяцу Красному: «Месяц мой Красный, может, ты — Бог?» Отвечал ему Месяц Красный: «Нет, я не Бог, есть выше меня, тот — Бог»...
Обратился Орий к Дереву Зеленому: «Дерево Зеленое, может, ты — Бог?» Отвечало ему Дерево Зеленое: «Нет, я не Бог, есть выше меня, тот — Бог»...
Обратился Орий к Птице Быстрокрылой: «Птица Быстрокрылая, может, ты — Бог?» Отвечала Птица Быстрокрылая: «Есть повыше меня. Тот — Бог»...
Упал тогда на землю Орий и вскричал: «Боже, ты, который не Солнце, не Месяц, не Дерево, не Птица, ничто, помилуй нас! Спаси нас от Воды Великой, не дай сгинуть ни скоту нашему, ни нам!»
И тогда прекратила вода прибывать, перестала земля трястись, и стало тепло, и травы выросли новые, и земля вышла из воды. Так Щуры Щуров и Пращуры Пращуров научились в Бога верить!
Насколько же всё оказалось просто! Раньше человек был бепомощен перед силами природы, поэтому молился и приносил жертву языческим божествам, которые олицетворяли природные стихии. Их было много: Сварог, Коляда, Стрибог, Белобог, Чернобог, Огнебог, Ладо, Перун, Ярило, Купала... Идолов вытачивали из камня и дерева, у каждого был свой образ, для каждого были придуманы свои молитвы и особые ритуалы поклонения и жертвоприношений.
А когда на Руси появилось христианство, люди поверили в единого Бога, создателя всей жизни на земле. И теперь Ему стали возносить молитвы, для Него стали строить Божьи дома — церкви, Его лик старались запечатлеть на досках те, кому был дан на то дар Божий. Но вековые привычки остались, и народ продолжал в течение всего года соблюдать обычаи, которые были заведены предками, приурочивая их к христианским церковным праздникам.
Попробуем вслед за исследователями русского фольклора окунуться в атмосферу крестьянской жизни, чтобы выяснить, как двоеверие проявлялось в традициях, в народном быту. Свети, свети, месяц,Частые звезды,
Соборная церковь!
Собиралися девицы
Коляду кричати...
«Ты подай пирожка,
Ради праздничка Христова
Пирожка-то хоть пресного!»
Так поется в народной святочной песне.
Святки считались и считаются в народе самым большим и веселым праздником. Они охватывают время от Рождества Христова (7 января по новому стилю) до Крещения (19 января по новому стилю). Влияние язычества мы можем увидеть уже в праздничном убранстве церкви, где рядом с иконами соседствуют атрибуты поклонения силам природы.
Вот как описывается Рождественский сочельник на юге России в одной из книг.
Всё в церкви сияло. У иконы Рождества Христова лежала на полу ржаная солома, стоял сноп с лета, лежало сено, посередине стояли три миски, одна с медом, другая с ладаном, третья со смирной, на которую был положен золотой пятирублевик. Тут же стояла тарелка с сухими фруктами горкой, и в кувшинах лежали зерно, жито, ячмень, пшеница.Посередине стоял маленький столик, крытый вышитой скатеркой, на нем клок пеньки, кусок овечьей шерсти, пирог и подсвечник в три свечи. Внизу было положено воловье ярмо и возле него конская уздечка. Ниже была овечья рыжая шкура, шерстью вверх, а на ней диск подсолнуха с лета.
В Святки все деревенские жители посещали многочисленные праздничные церковные службы. Существовали и народные обычаи, приуроченные к этому времени. Дети собирались большими компаниями, ходили по дворам, звоня в колокольчики, носили большие вифлеемские звезды с горящими свечами, которые делали из бумаги и фольги, колядовали (пели специальные песни с пожеланиями счастья и богатства хозяевам, за что вознаграждались колбасой, пирогами и сладостями). Из деревни в деревню брели по заснеженным дорогам с деревянными ящиками за плечами вертепщики, которые разыгрывали кукольные представления о рождении Христа.
У молодежи были свои развлечения — посиделки, которые отличались от всех других подобных собраний тем, что парни и девушки рядились в странные одежды и маски из бересты, мешковины и шкур животных. Они нередко разыгрывали народные пьесы («Ирод», «Царь Максимилиан», «Лодка» и др.) — с большим количеством персонажей. Это был своего рода бал — языческий маскарад.
В народной памяти сохранилась такая легенда.
В ночь под старый Новый год (13—14 января нового стиля; это дни святой Мелании и святого Василия) бесчисленные сонмы бесов выходят из преисподней и свободно расхаживают по земле, пугая весь крещеный народ и потешаясь над всеми, кто позабыл оградить свои дела крестом.Якобы Бог на радостях, что у него родился сын, отомкнул все двери и выпустил чертей погулять. И вот бесы, соскучившись в аду, придумали на погибель человеческого рода бесчисленное множество развлечений.
Почему именно в Святки происходило ряжение в маски и шкуры? Судя по всему, наряжаясь таким образом, люди изображали то, о чем рассказывает легенда. А может быть, старались одеться так, чтобы не отличаться внешним видом от нечистой силы, не быть узнанными и таким образом спасали себя.
Гаданье составляет центр девичьих развлечений во время Святок, так как всякая невеста хочет заглянуть в будущее и, хоть с помощью беса, узнать, кого судьба пошлет ей в мужья. Гадание будет верным и действительным, если гадающий не забудет соблюсти все необходимые условия, то есть будет гадать без креста, без пояса и не благословясь.
В христианской религии, как мы знаем, только Господу известна судьба каждого человека, поэтому девушки на время гадания отрекались от знаков православия, возвращаясь таким образом во времена своих предков-язычников.
Взрослые же гадали только о том, что составляет центр всех деревенских помыслов — об урожае. В Пензенской губернии существовал очень интересный обычай, напрямую связанный с древними языческими традициями.
В канун Нового года, около полуночи, двенадцать стариков (по числу месяцев в году), избранных всем обществом за благочестие, идут к церковной паперти и ставят здесь снопы — ржи, овса, гречи, проса, льна и пр., а также кладут картофель. На утро Нового года те же двенадцать стариков приходят в церковную ограду и замечают: на каком из снопов больше инею, того растения и надо всего больше сеять.Игры, в которые молодежь играла на Святки, также содержали элементы язычества. Кострома, ящур, покойник и другие им подобные забавы явно напоминали о ритуале жертвоприношения.
Все виды гаданий, игры, ряжение считались настолько тяжким грехом, что существовал только один способ поправить дело — выкупаться в проруби в праздник Крещения, или Богоявления (19 января по новому стилю). Впрочем, обряд очистительного омовения также связан с идущим из глубины веков обычаем поклонения водной стихии...
Праздник Крещения Господня принадлежит к числу тех, которые больше других очищены от языческих наслоений, хотя и здесь имеются своеобразные обряды, в которых христианская вера переплетается с языческим суеверием. Один из таких обрядов — освящение скота, которое осуществлялось не священниками, а самими крестьянами.
Один из членов семьи брал икону с зажженной перед ней свечой, другой — кадильницу, третий — топор, четвертый (обычно сам хозяин) — миску с богоявленской водой и соломенное кропило, а также надевал вывернутую наизнанку шубу. Вся семья отправлялась на скотный двор, где был разложен особый корм для скотины: куски хлеба, снопы ржи, овса и других хлебных растений.Процессия обходила три раза с иконой вокруг скотины, хозяин окроплял святой водой каждую голову в отдельности, после чего топор крестообразно перебрасывали через стадо и шли снова в избу. Истинный смысл этого обычая даже сами крестьяне объяснить не могли.
Существует немало православных праздников, параллельно с которыми совершались различные обряды, пришедшие из далекого язычества. Основными участницами этих обрядов были девушки и женщины.
Подобными обрядами в разных местностях отмечались неделя святых жен-мироносиц (третья после Пасхи), день Святой Троицы (воскресенье седьмой недели после Пасхи, Семик), день Святого Духа (понедельник после Троицы), неделя Всех святых (следующее воскресенье после Троицы).
В эти весенние дни девушки отправлялись в рощи завивать венки из берез. Макушки деревьев связывались лентами, выплетенными из кос (получалась арка); нательные кресты подвешивались на этот перевязанный венок. Девушки с пением обходили три раза березы, потом кумились (целовали друг друга, меняясь крестиками, колечками и лентами), приговаривая: «Кумушки, голубушки, кумитеся, любитеся, не бранитеся».
Пока водились хороводы, ребята собирали хворост и раздували огонь, а бабы жарили яичницу, яйца на которую собирали все вместе. Через неделю березки развивали и возвращали друг другу крестики.
В некоторых местах делали кукушку — венок из травы кукушкины слезы, вешали его на березу и через него кумились, также с песнями, обменивались подарками. Девушки плели венки и из различных цветов, обменивались ими, а потом эти венки бросали в воду и гадали о будущем. Если венок потонет — быть большим неприятностям, поплывет в какую-либо сторону — туда выходить замуж, а останется на месте — сидеть еще в девках.
В Тульской и Псковской губерниях в дни весенних православных праздников старики и старухи после вечерни выходили на кладбища обметать троицкими цветами могилы родителей. Этот обряд называется глаза у родителей прочищать.
А еще считалось, что в Троицкую ночь бегают по берегам рек и озер русалки, поют песни, хлопают в ладоши, играют и мяукают, как кошки. Следующая неделя после Троицы называлась русальной. В русальную неделю не купались.
На Всесвятской неделе в селениях Пензенской и Симбирской губерний в назначенное место собирались девицы. Они выбирали из своей среды одну и называли ее Костромой. Девушки подходили к ней с поклонами, клали на доску и с песнями относили на реку. На берегу пробуждали Кострому, поднимали за руки, после чего начиналось купание. Старшая из девушек брала берестяное лукошко и била в него, как в барабан. Девицы выходили из воды и отправлялись домой, наряжались в праздничные одежды и заканчивали день в играх и хороводах.
В Муромском уезде Кострому делали из соломы парни и девушки, шли к реке, делились на две группы. Этот обряд описал И.П.Сахаров.
Одна из групп окружала Кострому, все кланялись ей и производили перед ней разные телодвижения. Другая группа нападала внезапно на первую для похищения Костромы. Как скоро захватывали чучело, срывали с него платье, топтали ногами и бросали в воду со смехом. Другие в этот момент громко оплакивали Кострому...До наших дней подобный обычай похорон Костромы сохранился в Брянской и Нижегородской областях.
Народное игрище Ярилы совершалось во Владимирской, Нижегородской, Тамбовской, Рязанской, Тверской, Воронежской и Костромской губерниях.
Во время костромского игрища народ собирался на площади, где выбирали старика, надевали на него старое поношенное платье, клали на руки гроб с чучелом Ярилы, после чего шли в поле. Женщины причитали, мужчины пели и плясали, а дети бегали взад и вперед. В поле вырывали палками могилку и с плачем хоронили Ярилу.
В Воронежской губернии поселяне избирали среди себя особенного человека, одевали его в разноцветный кафтан, украшали лентами, колокольчиками, на голову надевали раскрашенный колпак с ленточными кисточками. Лицо сурьмили красками, на руки привязывали позвонки. В таком наряде человек назывался Ярилою. Он ходил по площади, плясал и пел песни.Иванов день, или Иван Купала (24 июня по новому стилю) — один из важнейших народных праздников, который широко отмечался не только на Руси, но и в других европейских странах. Церковь больше всего порицала именно купальские игрища — как откровенно языческие.
Это праздник летнего солнцестояния, справляемый в самую короткую ночь.
Петров день (29 июня по новому стилю) примыкает к Иванову дню, поэтому всегда воспринимался в едином с ним летнем праздничном цикле.
Баня, купание в реках и умывание росой — наиболее распространенные в народе купальские обычаи. В Иванов день парни и девушки купались вместе в реке, жгли на берегу костры, прыгали через них, поджигали просмоленные колеса от телеги и катали их с горок.
В Иванову ночь растительность якобы обретает чудесные свойства. Поэтому вечером под Ивана Купалу собирали травы для лечения и ворожбы, плели венки и гадали, бросая их в воду. Самые отчаянные шли ночью в лес и там искали цветущий папоротник, который должен светиться в темноте, показывая таким образом место, где зарыт клад. Клад этот стережет нечистая сила, которая устраивает в Иванову ночь свои бесовские игрища. Поэтому большое место в купальской обрядности заняли всевозможные обереги от ведьм.
У исследователя фольклора Ю.Ф.Крачковского есть свидетельства о том, что на игрище за огнем приходила самая древняя в селе старуха. Как только она брала огонь, ее прогоняли и хлестали полынью. Это, возможно, воспоминание о древней фигуре хранительницы огня.
Под Петров день было принято караулить солнце. В Орловской губернии парни и девушки всю ночь ходили вокруг села с косами, заслонками и сковородами, гремели в них и пели, а потом шли в лес смотреть солнце.
День Ильи-пророка (2 августа по новому стилю) — это, по народным поверьям, день властителя ветров и дождевых туч. Три Спасских дня (медовый, яблочный, ореховый; 14, 19 и 29 августа по новому стилю) — дни сбора соответствующих плодов и даров природы. Успение Пресвятой Богородицы (28 августа по новому стилю) считается днем окончания жатвы. От Успения до Покрова (14 октября по новому стилю) длится период, называемый спожинками, в который заканчиваются все работы по уборке урожая.
Как мы видим, летне-осенние праздники также связаны с языческими верованиями в силы природы. Молясь в храме Богу и святым, чьи праздники отмечает православная Церковь летом и осенью, народ не забывал и свои древние обычаи, помогавшие сохранить урожай, а святых считал покровителями тех или иных растительных культур или природных стихий.
Стоит упомянуть и о древних божках — полевиках, лесовиках, русалках, домовиках.
Домовики — Домовой, Горешный
(хозяин чердака), Банник, Погребник, Овинник
и другие — по своему характеру божки веселые,
поэтому они были окружены особой любовью народа.
О них заботились, их всячески ублажали.
Рассерженные домовики могли так отравить
хозяину и хозяйке жизнь, что хоть со двора
съезжай. Чтобы избежать этого, домовым надо было
ставить угощение в предбаннике, в погребе, под
печью и т.д. Хозяин-домовой — старший среди
домовиков,
но каждый из них имел свое дело, берег хозяйское
добро.
Экскурс в историю двоеверия хочется закончить рассказом, иллюстрирующим причудливость верований русского народа. Рассказ этот был реконструирован Ю.Миролюбовым на основе старой народной легенды.
Заснежило, забуранило ввечеру, света Божия не видать. Сквозь пургу неясной тенью санки одноконные прошли, это Свят-Микола с Филипповкой проехали, православных спасать, на дорогу выводить на звон колокола во мгле...Так и за Вечерю сели, Христа Рождающегося встретили. Знали о том благие коровы, когда в яслях Богоматерь с Иосифом младенца Иисуса положили. Изумленным оком смотрели на чудо из чудес коровы, перестали жевать жвачку... Волхвы пришли с пастухами... Положили они золото, смирну и лавань к ногам Господним, царские дары Вседержителю неба и земли. Ушли они, а ясли светились.
А в доме — старые знакомые появились, ожили, пришли в движение. Первым вышел из-за шкафа с платьем Домовой-Батюшка, бородка клинышком, росту с годовалого, на шее пестрядка повязана, волосы длинные, в сене с остюками, а из ушей половка сыплется, — накануне с котом Васькой весь день на сеновале барахтались. Кот ленивый, так его Домовой-Батюшка мышей ловить учил, вот и сена набрался.
Обмахнул Домовой-Батюшка сапожки свои юхтевые веничком просяным, волосы елеем из лампадки примазал и пошел на галерею Домовых Божков скликать:
— Па-жал-те! На Колядино угощение Роду с Рожаницем почитание! В предбаннике-с!
На гореще [чердаке] кто-то завозился, затем оттуда свесилась мочальная борода в паутине, показался посошок, нос картошкой, длинные волосы, и Горешный показался весь в пыли, со связкой сухих грибов, забытых с осени:
— Что кричишь, Батя? — спросил он.
— Слезай, слезай! Роду-Рожаницу в предбаннике хозяева уважение выставили...
Горешный с Домовым торопливо вышли на двор, захрустели по снежку: «Хруп! Хруп!» — сапожками, и только их видели, скрылись в предбаннике.
Через окно светил месяц, и яркие лучи, в виде костра, падали посреди предбанника. Вокруг сидели Овинник с Погребником, а в углу Соломенник, и у окна садился Огородник...
Вошедшие малые божки присели к лунному костру. Овинник налил каждому по полному березовому корцу, так, что и пена через край кружевом падала...
— Слава хозяйке с хозяином! Наливай еще!..
Когда пили по второй, пришли и остальные Рожаничины Гости — Коровник, Птич, Зернич, Сенич, Квасич... Прибежала Жучка, получила рыбьи головки, наскоро поела, побежала двор оглядать.
— Смотри, Жучка, ты уж стара, не прогляди вора! — прокричал ей вслед Домовой. После этого сказал всем:
— Вот, хозяева нас почтили, надо им тоже уважение оказать! Эй, Вяшки, позастенные Божки! Приказываю вам с Вяшатами за всем смотреть, не зевать, чтоб во дворе не было пусто, а в доме было бы густо!..
— А когда Коляда придет? А где Влес?
— Скоро, скоро. Он пошел к коровам, сейчас в предбанник зайдет. А Влес — звезды считает, не может понять, с этой ночи одной больше стало!
— Здоровы бывайте! — сказал низким басом, входя, Коляда.
Он вкатил свое Коло о семи разноцветных спицах, с каганцом, горевшим во втулке, поставил в угол дубину и сел...
— Я вам скажу одно... В коровнике случилось чудо: Младенец Иисус родился и лежит в яслях, а кругом Него — свет! Входить к нему нам нельзя, а в щелочку взглянуть можно...
— Господи Боже! Какая красота! — воскликнул Соломенник, заглядывая первым.
Домовой отвел всех подальше:
— Велика Радость всему миру! Предвечное Слово родилось!
Они заговорили все:
— А как же мы? А что с нами теперь будет?..
— Ничего, как-нибудь! — отозвался Домовой. — Наше дело маленькое: хозяина беречь будем... Слушайте! — поднял он руку кверху: там летели тысячи тысяч Ангелов и пели: «Слава в Вышних Богу!»
В небе, в лучах розовой зари, встала Великая Икона Рождества Христова, занимая полнеба, и Свет Разума, Бог Истинный благословлял своей детской ручкой всё, — деревни, стога, землю, снег, дали и дороги. Тысячи ангелов несли Икону всё ближе. Скоро она покрыла весь мир, и всё заняла собой...
В этом отрывке показан древний славянский мир — каким он был и каким стал в христианстве... Древние божества ушли на вторые роли. Домовой и прочие божки стали простыми хранителями хозяйского добра.
Народ не забывал старых божков, но отвел им предупредительную и охранительную, материальную роль, а духовную дал Христу...
Примечание редактора: Даная статья воспроизводится с сокращениями.